Сайт единомышленников Болдырева Юрия Юрьевича

  •    «Я предложил шахтёрам: Не ждите, что кто-то добрый за вас решит проблемы. Выдвиньте своего человека и предложите разным партиям, любым, кто возьмёт. Мы — возьмём. Только давайте так, если в Думе начнёт налево и направо собой торговать — сами с ним разбирайтесь. Нам нужны такие, чтобы потом не продавались... Знаете, что они мне отвечают? «Таких, чтобы не перепродавались, не бывает». Что мне осталось им сказать напоследок? Нечего плакать. Если у вас таких не бывает, то вам ничего не остаётся, кроме как идти и сдаваться тем, у кого такие бывают — китайцам, японцам, американцам... Если общество не способно бороться с предательством — оно просто будет стёрто с лица земли. Это — то главное, что, похоже, наши люди ещё не осознали»

Почему я не участвую в теледебатах?

29.03.2010

Источник: Столетие
Поговорим о серьезном. И об очень печальном – к сожалению, мне редко удается чем-либо порадовать читателей. Что ж, наверное, радовать по нынешним временам – не моя функция. А оттолкнемся от «наивного» вопроса читательницы, спросившей меня в комментарии к предыдущей статье, почему я не участвую во всяческих теледебатах, подразумевая, видимо, что я считаю это ниже своего достоинства… Что тут ответить? Попробую ответить этой статьей.

Дебаты бывают разные: по существу и по мелочам – для создания не более чем «оживляжа», некоторой видимости какой-то дискуссии. Дебаты по существу – это, прежде всего, серьезная, общественно значимая тема. В пример приведу тему фундаментальную, любимую тему одного из наших комментаторов – тему практического антиконституционного запрета в нашей стране на прямую демократию, на референдумы по ключевым вопросам жизни общества. А также и тему текущую жизненно важную – об упорно внедряемой заведомо мошеннической накопительной пенсионной системе. Кроме того, дебаты по существу – это и определенная форма. Прежде всего, ограниченное количество основных участников и четкое ведение – с тем, чтобы не возникало бессмысленного общего крика (создающего у зрителей явное ощущение бессмысленности действа), каковой мы сейчас наблюдаем на большинстве теледискуссий. А также и возможность для каждой стороны довести идею до конца, сопроводив ее необходимыми аргументами – в противном случае у зрителей остается лишь неприятное ощущение, что все голословно и легкомысленно, а никакой однозначный вывод сделать все равно невозможно…

 

Может быть, я говорю что-то новое, чего без меня не знают? Нет, лишь акцентирую внимание на «азах». А если все это знают, то почему же делают в точности наоборот? Полагаю, читатели догадываются…

 

Обратили внимание на новый телеканал «для умных людей»? Там, вроде, сплошные дебаты. Но это вовсе не дебаты – это «ток-шоу», причем, что принципиально важно, не в прямом эфире. Мне особенно нравится, как это обсуждают телекритики: мол, конечно, как-то не очень хорошо, что не в прямом эфире, да и мелкотемье очевидное; но, с другой стороны, может быть, это пока трудности роста, а постепенно научатся, освоятся… Я так и представляю себе на «канале для умных людей» этаких (ныне так масштабно разрекламированных) первоклашек (по возрасту – моих ровесников), совсем еще ничего не умеющих и пока только делающих свои первые шаги…

 

Но даже и эти «первоклашки» в некоторых вопросах уже давно «зубры». Во всяком случае, хорошо знают, что можно обсуждать, а что – нет. И главное: кого можно приглашать (даже на монтируемые, а значит, практически цензурируемые передачи), а кого – нельзя…

 

Остается последовать совету уважаемой читательницы и начать помогать власти, например, в «отстаивании позиций страны на внешней арене». Но с другой стороны, а что же я делаю? С той лишь разницей, что, образно говоря, настойчиво предлагаю не прикрывать грязную шею роскошными и кокетливыми шарфиками, а тщательно ее ежедневно мыть…

 

…Цена на нефть на мировом рынке довольно стабильно удерживается на весьма высоком уровне – около 80 долларов за баррель (при плановой в бюджете 55). Этого достаточно и для нормальных текущих расходов, и даже для вложений в развитие. Но мыльные пузыри, прежде всего, строительный, рухнули (недавно объявили, что собираются банкротить Мирекс-групп – строителя башни «Федерация»). А расходы государства, прежде всего, на упомянутые мною «шарфики» (для прикрытия грязной шеи), например, на будущую помпезную олимпиаду, на «город солнца» в Сколково и т.п., резко выросли, и доходов не хватает. Отсюда идея повышения эффективности расходования бюджетных средств.

 

Что ж, повышение эффективности — идея благая, но каково содержание? Об этом можно судить, если ознакомиться со свежим документом — «Программой повышения эффективности расходования бюджетных средств до 2012 года», проект которой (от 19 февраля 2010 г.) в начале марта направлен правительством (за подписью вице-премьера Кудрина) в различные государственные органы и научные учреждения. С этим стоит ознакомиться – что нам готовят?

 

1. Прежде всего, обращает на себя внимание предлагаемый переход к программно-целевому планированию бюджета. Это – благо, правда, о котором говорят непрерывно уже как минимум, полтора десятка лет. Но сразу и нечто настораживающее: с одной стороны, много слов о повышении прозрачности бюджета; но, с другой стороны, предлагается укрупнение статей бюджета и отказ вообще от ведомственной его классификации. Более того, похоже, и у меня есть такое опасение, что бюджетный процесс предполагается вообще превратить в некую процедуру утверждения парламентом сводки ранее уже утвержденный президентом и правительством долгосрочных и среднесрочных программ. В частности, предполагается «исключение из состава разрабатываемых при составлении проекта федерального бюджета обоснований бюджетных ассигнований». Но повысит ли это (практический, похоже, отказ даже и от нынешнего уровня парламентского контроля за планированием бюджета) эффективность бюджетных расходов? Ведь такая эффективность – это, прежде всего, соответствие самих планов расходов потребностям общества и государства, а уже лишь затем — рациональные действия по достижению поставленных целей.

 

2. Сохраняется в Программе идея отдельного от бюджета «сбережения нефтегазовых доходов», что, очевидно, существенно подрывает бюджетную базу – объем средств, которые в принципе можно так или иначе использовать для проведения какой-либо активной экономической и социальной политики.

 

3. Предполагается дальнейшее «упорядочение и монетизация основных социальных обязательств» государства, что, в условиях глобальной финансовой нестабильности, вызывает большие опасения и более похоже на подготовку к дальнейшему сбрасыванию (путем обесценивания) с государства социальных обязательств.

 

4. Вообще продолжают торжествовать сугубо монетарные подходы к экономической и социальной политике. Так макроэкономическая стабильность, по мнению авторов правительственной программы, почему-то автоматически «определяет базовые условия для устойчивого экономического роста, создания благоприятного инвестиционного климата, диверсификации и повышения конкурентоспособности субъектов экономики, основанной на инновационном развитии». И даже, более того: «ведет к созданию рабочих мест, требующих высокой квалификации кадров» и т.п. – не буду все перечислять (раздел 3 программы). При таком подходе, когда не только абсолютизируется лишь один возможный метод экономической политики, одно из условий экономической активности, но еще и необоснованно декларируются некие причинно-следственные связи, в реальности в таком виде не существующие, очевидно, что критерии эффективности расходования бюджетных средств мы, весьма вероятно, получим заведомо искаженные.

 

5. Далее в тексте программы нельзя не заметить просто переписывания из идеологизированных учебников чуть ли не целых глав, разъясняющих важность макроэкономической политики, вредность секвестирования бюджета и т.п. Здесь невольно хочется спросить, сколько бюджетных денег потрачено на разработку такой правительственной программы (подчеркиваю: не концепции, а уже «программы») и, соответственно, не начать ли повышение эффективности расходования бюджетных средств с того, чтобы прекратить переписывать в них тексты из идеологизированных учебников?

 

6. Но вот среди общих слов и заклинаний вдруг появляется предельная конкретика: «использование для целей бюджетного планирования консервативного, исходя из формализованных критериев, макроэкономического прогноза с одновременным расширением вариантов прогноза для информирования бизнеса и международного сообщества». Согласитесь, любопытно: нам разве главное проинформировать бизнес и международное сообщество, а не реализовать свои планы развития?

 

И далее: «исключение из Бюджетного кодекса Российской Федерации требований по указанию в федеральном законе о федеральном бюджете параметров макроэкономического прогноза, а также по обязательному внесению изменений в указанный закон в случае получения дополнительных доходов». Вот это уже точно по существу, без лицемерных реверансов о «повышении прозрачности бюджета и эффективности его расходов». Это – о дальнейшем безусловном повышении бесконтрольности исполнительной власти при исполнении бюджета, а также об окончательном уничтожении бюджета как инструмента развития. Все – в обеспечение неограниченного «сбережения нефтегазовых доходов»: чем консервативнее прогноз, да еще и не фиксируемый и не пересматриваемый, тем больше правительство «сбережет» от… бюджета. И тогда бюджет вообще становится мелкой и незначительной фикцией, от которой, даже если довести ее «эффективность» до 200%, все равно зависеть уже ничего не будет…

 

7. Анализировать и далее весь документ подробно в короткой статье, к сожалению, нет возможности. Но по некоторым пунктам Программы можно судить о ближайших истинных намерениях власти, «безусловно выполняющей свои социальные обязательства». Например, предлагается «отказ от обязательности индексирования действующих расходных обязательств, прежде всего публичных нормативных обязательств по уровню прогнозируемой инфляции с возможным введением для социальных пособий принципа индексации по уровню инфляции в отчетном (текущем) году». Обратите внимание: «отказ» — безусловный, «введение» же вместо него иного – лишь как «возможное»…

 

А несколько далее по тексту программы (все в том же разделе 3) – и «установление ограничений по инициированию законопроектов о внесении изменений в федеральный закон о федеральном бюджете». То есть, для «повышения эффективности расходования бюджетных средств» необходимо еще и ограничить конституционное право законодательной инициативы. Понятно: неудобно, если правительство выступит против и депутаты проголосуют против чего-либо очевидно необходимого. Нет, лучше пусть вообще никто не вправе будет подобное и предлагать. А наша «наивная» читательница еще спрашивает о причинах моего (или чьего-либо еще) неучастия в дебатах… Так очевидно же, что взят явный курс на то, чтобы и рот никто раскрыть права не имел – не то что мы, простые граждане, но даже и те, чье право отдельно специально предусмотрено Конституцией…

 

8. Понятно, что как и всякий иной документ, эта программа, наряду с тем, что я критикую, содержит и что-то разумное и даже полезное. Хотя часто сформулированное слабо и невнятно. Например: «повысить ответственность Федеральной налоговой службы при выполнении ею полномочий главного администратора доходов бюджетов субъектов Российской Федерации и муниципальных образований». Перевожу на русский: не собирает федеральная налоговая служба местные налоги – не интересно ей это. Нужно ли что-то делать? Разумеется. Самое основание для «административной реформы». Не в смысле выделения из министерств еще и «агентств», как это было сделано несколько лет назад, но в смысле создания либо служб местного подчинения, либо понятного механизма мотивации федеральных структур к сбору местных налогов. Но вместо этого – всего лишь «повысить ответственность». И на том спасибо…

 

Есть и пункты, сформулированное просто, извините, криво. Например: «усилить действенность требований по зачислению налоговых доходов в региональные и (или) местные бюджеты по месту их формирования». И как же они намерены «усиливать действенность требований»? Конкретно: мой родной Санкт-Петербург так и останется добывающим нефть регионом — в связи с перерегистрацией в нем по высочайшему повелению нефтедобывающих компаний? Или же соответствующие налоги все-таки пойдут в бюджеты сибирских регионов – где нефть реально и добывается? Из текста (да и всей предшествующей практики) более похоже, что будут лишь «усиливаться требования», а существо дела останется неизменным и явно несправедливым…

 

9. Но внимание все-таки важнее обратить на то безусловно вредное, что содержится в этой программе. По простой причине: будет ли реализовано невнятно сформулированное полезное – еще большой вопрос, а вот что с последним (с вредным и опасным) у нас «не заржавеет» – очевидно…

 

Например: «В перспективе перечень видов расходов бюджетов предполагается утверждать Бюджетным кодексом, однако, в переходный период его формирования планируется предоставить соответствующие полномочия Минфину России (как это имеет место в настоящее время в отношении подстатей классификации операций сектора государственного управления)». Насколько же растянется «переходный период»? И как такая последовательно и настойчиво институционализируемая нашей властью бесконтрольность будет способствовать «эффективности» бюджетных расходов?

 

10. И, разумеется, отдельного внимания в программе «повышения эффективности» достоин раздел 9: «Развитие системы государственного (муниципального) финансового контроля». Как специалист в этой сфере, могу оценить этот раздел (кстати, в отличие от иных, прописанный четко и однозначно) – как программу уничтожения нынешнего, хотя бы относительно самостоятельного внешнего контроля за исполнительной властью. Начинается раздел с попытки… переопределить сами понятия контроля. И затем — радикальное сужение полномочий парламентских контрольных органов, ограничение предмета компетенции (опять лишь узко понимаемый «бюджет», вместо контроля — лишь «аудит» и т.п. ) и объектов контроля, исключение текущего оперативного контроля и т.п.

 

Не буду сейчас углубляться в эту вечную тему… Может быть, если не будет каких-то событий, требующих срочного реагирования, посвящу этому следующую статью. Но именно этот раздел, в совокупности с выше процитированными мною положениями о практическом исключении парламента из бюджетного процесса по существу (по содержанию бюджета), и дает ответ на вопрос, зачем такая программа вообще нужна. Четко и последовательно выраженное (хотя и прикрытое словами о «повышении эффективности») намерение уничтожить остатки внешнего контроля за властью придает этому весьма в целом странному документу какой-то подлинный смысл.

 

11. Недвусмысленным подтверждением моей оценки истинного смысла документа является и дальнейший его текст. Энтузиазм авторов как будто мгновенно угас. И понятно: главное дело – сделано. Остальное, все, что после раздела 9 (о фактическом уничтожении контроля) – лишь кое-как, штрихами, явно для проформы. За уничтожением контроля следует лишь один как будто бы полноценный (по форме, но не по содержанию) раздел 10 «Совершенствование контрактной системы» — о госзакупках. Но этот раздел, несмотря на некоторые общие разумные идеи, тем не менее, в целом оставляет ощущение абсолютной непроработанности и полного отрыва от реальности. Той реальности, в которой ныне возможна, например, закупка РЖД поездов «Сапсан» не с уже как будто почти официально разрешенным и привычным «откатом» (пусть в тридцать или даже пятьдесят процентов), а … в семь раз дороже, чем это обошлось Китаю (по данным Моисея Гельмана, газета и сайт «Промышленные ведомости»); сверхзавышенные цены на строительство автодорог (о чем уже вынужден был говорить публично и премьер), массовые откаты «вперед», то есть, еще до получения денег, при размещении заказов на научные исследования, систематическое невыполнение контрактных обязательств с их пересмотром и т.п. Здесь явно необходимы не предлагаемые авторами программы «типовые документы», а система жестких (включая уголовные санкции) ограничений, не допускающих пересмотра условий конкурсов, а также предъявление в конкурсе необоснованных требований, а также разделение заказов на конкурентных и неконкурентных рынках, плюс поворот спецслужб на агентурную работу по выявлению коррупции в этой сфере и ее жесточайшее пресечение…

 

То есть, очевидно, в отличие от раздела об уничтожении контроля, этот раздел написан кое-как, из общих слов – лишь для прикрытия…

 

12. Следующий же раздел 11 «Повышение эффективности бюджетных расходов по направлениям государственной политики (сферам деятельности, отраслям экономики и социальной сферы)» сразу же сопровождается примечанием о том, что раздел будет еще… доработан. И действительно: обсуждать просто нечего. Представленное – на уровне ниже даже не студенческого курсовика, а ниже любого школьного реферата. Хотя реализовываться программа будет не в отдаленном будущем, когда «доработают», а… в первом полугодии нынешнего 2010 года.

 

Опять все понятно: зачем расписывать что-то еще, что делать все равно никто не собирается, если главное (фактическое уничтожение бюджета и остатков независимого контроля за финансово-экономической деятельностью власти) уже прописано в деталях…

 

13. Невольно напрашивается вывод. Подобные правительственные документы (повторю, не авторские, не чиновничьи, а правительственные), официально рассылаемые за подписью вице-премьера Кудрина по инстанциям, наводят на подозрение: не присутствуем ли мы при подготовке уже последнего акта трагедии, после чего все разбегаются с тем, что каждый успеет прихватить?

 

И вернемся к исходному вопросу: почему такие, как автор этой статьи, вроде как «брезгуют» участвовать в теледебатах? Да нет, мы не брезгуем. Но, уж извините, не приглашают. Или приглашают лишь тогда, когда надо рассказать про что-либо двадцатилетней давности, да еще и с тщательным монтированием-цензурированием любой попытки аппроксимировать историю на наше светлое настоящее. И понятно: прочитав эту статью, как вы, уважаемые читатели (и милая наивная читательница, задавшая этот вопрос), себе представляете дискуссию между, например, Кудриным, разославшим веером выше мною описанную «программу», и автором этой статьи? Может ли власть допустить подобную публичную дискуссию, не говоря уж о том, чтобы еще и в прямом эфире?

Анонсы
Санкт-Петербург. Встреча с Юрием Болдыревым (26.09.2017)
Дебаты Игоря Стрелкова и Юрия Болдырева на канале РОЙ ТВ
Наши партнёры