Запад готовится к войне. А мы?
19.09.2007
Итак, свершилось. То, о чем догадывались, то, в чем подозревали, то, чему имелись косвенные доказательства, то, в чем прямо обвиняли нынешнюю администрацию США, нашло подтверждение. Подтверждение в чрезвычайно ценных для истории свидетельских показаниях фактического участника событий, в прошлом одного из самых влиятельных людей в американской государственно-политической и финансовой системе — отставного главы Федеральной резервной системы США.
Что из этого следует для нас?
И так, Алан Гринспен, экс-глава Федеральной резервной системы США, в своих мемуарах утверждает, что вторжение в Ирак было осуществлено администрацией США преимущественно по экономическим соображениям. Главный вопрос – нефть, контроль за ее добычей и поставками. Пентагон, разумеется, опровергает эти обвинения, но чего стоят такие опровержения?
Любопытно, что даже и после такой информации у нынешней администрации США и у США как государства, проводящего, что очевидно на этом примере, абсолютно эгоистическую и агрессивную политику, находятся защитники. Их логика проста: даже если это и правда, и война действительно была начата из-за нефти, это, тем не менее, было оправдано. Ведь не могли же США допустить, чтобы какой-то ближневосточный диктатор срывал обеспечение великой державы необходимыми ей для развития энергетическими ресурсами?
Здесь нам важно подчеркнуть, что «не могли же» именно США, это государство и стоящее за ним общество в целом, а не их конкретная, сколь угодно некомпетентная (в чем и внутри США Буша многие обвиняют) администрация. Не могли потому, что на протяжении столетий защита своих национальных интересов, невзирая ни на чьи интересы еще, невзирая ни на какие международные нормы и правила – основа реальной политики этого государства. Как это ни печально признавать таким людям, как я, испытывающим искреннюю симпатию ко многим чертам и сторонам жизни (хотя, разумеется, не ко всем) американского народа.
К общей картине глобального кризиса ранее сравнительно устойчивой системы мирового порядка стоит добавить новые заявления высокопоставленных официальных лиц, прозвучавшие уже из Германии и Франции – о необходимости действовать в отношении Ирана (пока все еще не оккупированного западной цивилизацией) в обход ООН, о необходимости выработать и применит свою систему санкций к Ирану, в обход ООН, а также даже о необходимости готовиться к худшему, то есть — к войне. Откуда такие воинственные заявления, и что за ними скрывается? Действительно ли это страх перед непредсказуемостью иранского режима, будь он вооружен ядерным арсеналом, или же в основе что-то иное?
Непредсказуемость иранского режима для западной цивилизации и западных специалистов действительно налицо. И понятно — он имеет совершенно иную основу и иной характер. И плюс — лишь минимально включен в систему финансово-экономических связей, неоколониальных в своей основе, которыми Запад опутал практически весь мир. Но после вторжения США в Ирак, об истинной подоплеке которого свидетельствует теперь уже и Алан Гринспен, уместно ли утверждать, что именно иранский режим агрессивен и несет опасность для всего мира?
Скорее, дело в другом. Начать стоит с того, что в обоих ключевых европейских государствах на нынешнем этапе их развития к власти пришли не просто правые, но фактически еще и проамериканские силы, о чем совершенно открыто говорилось еще на этапе соответствующих избирательных кампаний. Взаимная поддержка с США во всем, в том числе, в жестком отстаивании глобальных интересов Запада – основа их нынешней политики.
В этих условиях нам рассчитывать на то, что удастся сыграть в свою пользу на противоречиях в интересах между США и европейскими лидерами, а также между европейскими лидерами и проамерикански настроенными новыми членами Евросоюза – не приходится. Во всяком случае, пока у власти в Германии и Франции правые. Еще точнее, пока там у власти именно проамерикански настроенные правые.
И вот здесь очень важна публично озвучиваемая философия нашей позиции.
Являемся ли мы европейским государством, в том понимании, что культура наша на протяжении веков формировалась именно как христианская, как культура одной из, пусть самобытных, но все же ветвей европейского христианства? Разумеется. Ценим ли мы свою связь с Европой, дорожим ли европейскими ценностями? Разумеется, хотя и не принимаем их абсолютно, тем более, если речь заходит о ценностях сомнительных или мнимых, типа агрессивного насаждения гомосексуальности (прикрываемой толерантностью) и тому подобного. Хотим ли мы установления максимально тесных, взаимно открытых и доверительных отношений с Евросоюзом, вплоть до долгосрочного экономического и военно-политического союзничества? Скорее да, чем нет. Но только хочет ли того же Европа?
Аналогично и применительно к США. Считаем ли мы США в культурном смысле европейским государством? Разумеется. Чувствуем ли мы в связи с этим родственную связь с этим народом и государством и готовы ли к весьма тесному взаимодействию и сотрудничеству, к высокой степени взаимопроникновения? Да, причем неоднократно заявлявшаяся и демонстрировавшаяся ранее позиция руководства нашего государства в этом вопросе, с моей точки зрения, даже и заходила за грань здравого смысла. И что же, встречаем ли мы в ответ столь же искреннюю готовность к равноправному сотрудничеству и взаимопроникновению? Отнюдь. И нам всем важно понимать: не встречаем не потому, что мы какие-то особенные, но потому, что равноправное сотрудничество с кем бы то ни было в принципе не в традициях США. В качестве примера напомню: компетенция Гаагского трибунала не распространяется на граждан США, но распространяется на граждан тех же Германии и Франции. И великие европейские державы, извините, утираются и помалкивают…
Но применительно к нам, действительно, общая, неизменная в своей основе внешнеполитическая линия США приобретает особые черты. И понятно: без малого полувековое ядерное противостояние из памяти не выбросишь. Но если бы только это – еще полбеды.
Еще важнее другое: столько природных ресурсов пропадает — то есть, находится не под контролем и управлением США, жизненно нуждающихся в этих ресурсах! И добро, если Россия формально считается суверенной, но все свои ресурсы послушно отправляет на Запад. А если она всерьез их перенаправит на Восток и Юго-Восток? А, еще хуже, если сама начнет развиваться и использовать свои ресурсы для собственного развития? И тогда вроде и близок локоток, да не укусишь. Вроде и есть на Земле ресурсы, но не для развития США или, как минимум, не прежде всего для развития США. Как с такой перспективой смириться? Тем более, пока ты еще единственная в мире сверхдержава, пока ты еще сильнее всех, при тенденции стремительного нарастания мощи соседей и конкурентов, прежде всего, Китая? Выход для США, в рамках их традиционной и ныне реализуемой парадигмы развития, один – действовать стремительно, здесь и сейчас. Завтра – будет поздно.
Но можем ли что-то противопоставить этому мы, и если можем, то что именно?
Прежде всего, есть такое понятие, как волшебная сила слова: необходимо называть в этом мире все как оно есть, без излишней дипломатичности. И для внутреннего потребления и прояснения в собственных мозгах, и для потребления внешнего – на международной арене. И важные шаги в этом отношении сделаны, начиная, как минимум, с известной мюнхенской речи нашего президента.
Преступления надо называть именно преступлениями. И организационные усилия необходимо прикладывать, в том числе, для создания международных судов по осуждению, пусть пока и заочному, военных преступников, неспровоцированно совершивших агрессию против Ирака, а ныне готовящих ее против Ирана.
И надо трезво понимать, с кем в этом мире в реально сложившейся ситуации мы в одной лодке. Как бы нам ни нравились и ни казались симпатичными, передовыми и продвинутыми и даже исторически и родственно близкими те, кто на самом деле в лодках других. Мы – вместе с теми, кого хотят, извините, скушать. Мы – те, в чьих руках нефтегазовые и иные природные ресурсы, включая пресную воду, леса и пашни. И как ты ни пытайся прыгнуть выше головы, в другую лодку не перепрыгнуть. И судьба у нас в этом смысле с тем же Ираном либо общая (в том смысле, что будем вместе защищаться от ныне уже неприкрыто демонстрирующего свою агрессивность Запада), либо своя, но тогда — крайне печальная…
Конечно, америк я не открываю, и у многих в нашей власти в той или иной степени осознание тяжелых реалий современного мира есть. И создание в свое время Шанхайской организации сотрудничества, демонстрирующей свою привлекательность – шаг глубоко верный. Но недостаточный. На очереди и принятие в эту организацию Ирана, тем более что сам Иран всячески демонстрирует свою заинтересованность в этом. Что нам мешает это сделать? Запад отговаривает, Вашингтон не разрешает? И мы их будем слушать именно по тем вопросам, где наши интересы вступают в прямое противоречие?
Но внешняя политика, как известно, продолжение внутренней. У нас же – парадокс: внешняя политика все более здравая и национально ориентированная, политика же внутренняя и экономическая (вся экономическая, включая и внутреннюю, и внешнюю) – все еще в основном в фарватере наших фактических противников.
И речь не только о продолжении абсурдной игры в не в меру раздутые золотовалютные резервы и о связанных с этим потерях, и не только о продолжении, без преувеличения, преступной мыльной оперы нашего столь настойчивого стремления вступить ВТО. Есть в нашем обществе и стремительно разрастается глобальная социальная трещина. А в братство и сплочение грабителей и ограбленных я не слишком верю.
Да, нам не до революций, и не надо нам их. Но только если у верхов тоже достанет здравого смысла понять, что революций и им не надо, а за мирное эволюционное развитие придется заплатить. И, в отличие от всей нашей новейшей предыстории, заплатить за мир и возможность сплочения общества перед лицом стремительно нарастающих внешних угроз должны не низы, а верхи. И, по возможности, добровольно.
Достанет ли у наших верхов здравого смысла, осознания масштаба нарастающих внешних угроз и ответственности, чтобы это понять?
Запад готовится к войне. А мы готовимся? Мы готовимся к тому, чтобы не стать легкой добычей, и тем самым войны не допустить?
