Подлинное и мнимое

Целая цепь событий заставляет возвращаться к вопросу о соотношении в жизни реального и виртуального, подлинного и мнимого. Здесь и «раскаяния» бывшего главного банкира США, и присуждение Нобелевской премии по экономике певцу глобализации, и щедрое финансирование Западом в кризисный период Грузии и Украины, и создание, наконец, газового консорциума – прототипа будущей (я надеюсь) «газовой опек».

Но сначала о трагическом. Умер редкого достоинства человек, замечательный певец, мой любимый с раннего детства, примерно с пяти-шести лет – Муслим Магомаев. Кто еще мог так горячо и гордо, на собственную, прекрасную и одновременно удивительно мощную музыку, заявить: «Я смогу держать в ладонях солнце… если ты со мною, страна»…
 
Искренние соболезнования вдове, Тамаре Синявской, родным и близким, миллионам ценителей и поклонников. Остается надеяться, что сайт Магомаева, на котором нашлось место и Юрию Гуляеву, и Георгу Отсу, и другим современникам ушедшего певца, его переживет на долгие годы. А тяжесть этой утраты, наряду со всем, что мы наблюдаем в нашей культуре и в наших СМИ, заставляет задуматься о соотношении великого и достойного во всех своих жизненных проявлениях, каким и был Муслим Магомаев, и пустого, жалкого, бессмысленного, чего море разливанное у нас и в массовой культуре, и в экономике, и в политике, а также о связанности всех самых разнородных событий и явлений в единой общей ткани жизни.
 
…Итак, Алан Гринспен раскаялся. Оказывается, он не только недооценил масштабы и опасность финансового кризиса, но, более того, имел прежде какие-то иные представления о функционировании всего мирового рынка, нежели теперь, когда кризис разразился. В связи с этим «раскаянием» всемирно исторического значения, нам, мне кажется, стоило бы обратить внимание на два его аспекта.
 
Первый – инструментальный. Где и с чего это вдруг Гринспен так самокритично заговорил? Понятно, не на вечеринке с приятелями и не на каком-нибудь ток-шоу. Признания сделаны на заседании парламентской комиссии по расследованию причин нынешнего мирового кризиса, начавшегося, как известно, в США. Более того, с той же инструментальной точки зрения заслуживает внимания и название комитета Палаты представителей Конгресса США, в рамках которого проходит расследование – «По реформе системы государственного управления». То есть, если что-то в американской системе дало сбой, выводы следуют незамедлительно не только кадровые, но и системные, касающиеся всего механизма государственного управления. Так было после 11 сентября 2001, так было и ранее, в период Великой депрессии, так это и теперь – в период даже еще самого начала глобального мирового кризиса. И, можно предположить, что какие-то решения будут, конечно, приниматься и кулуарно, под воздействием тех или иных скрытых лоббистов, но сделать это будут нелегко – вся ситуация и меры, необходимые для выхода страны из кризиса с минимальными потерями, а желательно и приобретениями, будут обсуждаться публично или, как минимум, с широким участием представителей общества (депутатов парламента).
 
На этом фоне разительным контрастом предстает наша практика, когда министр финансов по несколько раз позволяет себе просто… не являться в парламент, несмотря на то, что его там ждут. Более того, «занятость» главы финансового ведомства страны оказывается фактически связанной попросту с участием в… других мероприятиях, в частности, перед журналистами. Четвертая власть на этом основании может, конечно, возомнить, что у нас она еще больше истинная власть, чем у них, на Западе – коли власть исполнительная ее уважает больше, чем законодателей. Но на самом деле не надо иллюзий: просто у нас власть (а истинная она у нас – лишь «исполнительная») легко позволяет себе не уважать никого вообще и легко манипулирует этими неуважаемыми в своих сиюминутных интересах. В результате, несмотря на то, что объективно наша финансово-экономическая ситуация несопоставимо лучше, нежели у США (нет никакого и намека на рублевую финансовую пирамиду и вполне сбалансированное сальдо внешней торговли), тем не менее, доверия и простых граждан (вкладывающихся в кризисный период в ту или иную валюту), и инвесторов (вкладывающихся в ценные бумаги того или иного государства) оказывается больше у властей США, нежели у властей России. Это – не только об абстрактных механизмах демократии, но еще и о конкретном поведении ключевых должностных лиц высших органов власти в период кризиса.
 
Второй – содержательный. В чем же именно раскаялся бывший главный банкир США? Может быть, ему не дает покоя мысль о том, что он вырастил до гигантских масштабов мировую долларовую пирамиду, не обеспеченную фактически ничем, и тем обманул миллиарды жителей всей планеты? Нет, об этом речь пока и не возникает. Обсуждается, если верить СМИ, лишь близорукая политика кредитования под американские ипотечные бумаги, что позволило раздуть гигантский фондовый пузырь, который теперь лопнул. Что же именно не мог предсказать бывший главный банкир США, в чем его понимание мировой экономики и глобального рынка оказалось недостаточным? Может быть, он действительно был так наивен, что не мог предположить того, что обсуждается сейчас – что пирамида «безответственной» ипотеки, когда кредиты на жилье выдавались чуть ли не безработным, когда-нибудь рухнет под тяжестью невыполнимых обязательств? Или он не видел всей абсурдности выстроенной на основе этой, вышеописанной, другой пирамиды – производных финансовых обязательств, в массе своей не имеющих под собой никакого обеспечения? Можно ли всерьез поверить, что бывший главный банкир США был таким легкомысленным?
 
Если не подвергать сомнению искренность г-на Гринспена (что он действительно что-то недопонимал и не предполагал), то остается предположить, что он слишком поверил в вечность и безграничность американского могущества и недооценил нежелание людей, живущих по всему миру, добровольно горбатиться на США и их глобальную финансовую авантюру. Соответственно, не мог «наивный» Гринспен и предположить, что и центробанки ведущих стран, и разнообразные фонды, и простые граждане постепенно начнут диверсифицировать свои золотовалютные (и просто валютные) запасы, переводя часть этих запасов в евро. Может быть, он думал, что пока Китай и Япония объективно не заинтересованы решительно обвалить доллар, можно спать спокойно, недооценил последствия даже тихого, ползучего, но от того не менее драматического для всей мировой финансовой системы планомерного избавления по всему миру от доллара, что фактически привело к невозможности поддерживать и внутреннюю, преимущественно американскую, фондовую пирамиду за счет всего остального окружающего мира. Правда, об этих основаниях и причинах кризиса пока, насколько можно понять из СМИ, выдающийся банкир не проговорился…
 
В связи с таким, скажем мягко, половинчатым признанием, любопытен и факт присуждения Нобелевской премии по экономике. Кому же ее присудили и за что? Может быть, в связи с чрезвычайной актуальностью всего, что проливает какой-либо свет на нынешний кризис, его истоки и возможные последствия, премию по экономике получил кто-либо из критиков современного мироустройства, предупреждавших, в частности, о неминуемом крушении в перспективе долларовой пирамиды, а также об отрыве глобального спекулятивного фондового рынка от реальной экономики и великой опасности всяких деривативов и других активов, производных от реальных? Может быть, премию в этом году присудили даже какому-нибудь ученому-антиглобалисту?
 
Ну, нет, до этого не дошло. И понятно, ведь Нобелевская премия – это не какая-то сиюминутная конъюнктура, а признание заслуг, проверенных временем… То-то Марти Ахтисаари только что дали премию за особые заслуги в деле мира во всем мире – просто показательно не конъюнктурно…
 
Так кому же и за что, то ли в начале разгара, то ли в разгар начала глобального мирового экономического кризиса дали Нобелевскую по экономике? Певцу глобализации. Что ж, с учетом того, что происходит за окном, казалось бы, и обсуждать тут нечего. Жаль только, что, вкупе с премией Ахтиссари, тем самым в какой-то степени дискредитируются премии и полученные теми, кто их действительно заслужил, включая наших академиков Алферова и Гинзбурга.
 
Что ж, вывод прост: не сотвори себе кумира. В том числе, из Нобелевского комитета и соответствующей премии. Хочешь или не хочешь, а учись и в сфере науки подлинное от мнимого отличать самостоятельно, не прибегая к помощи тени великого Альфреда Нобеля.
 
Еще целая цепь событий, проливающих свет на многое – масштабное финансирование в кризисный период Западом Грузии и Украины.
 
Финансирование Грузии осуществляется под предлогом разрушений, возникших в связи с ее «конфликтом с Россией», но в масштабах, явно существенно превышающих то, что связано с последствиями только что прошедшей войны. Три с половиной миллиарда долларов, выделяемых Грузии совместно США, ЕС и Японией, согласитесь, для такой маленькой страны — это просто колоссальные деньги. Если их взять в пропорции к соотношению объемов собственной экономики и населения стран, то применительно к России это было бы сопоставимо со всей нашей «подушкой безопасности». И эти огромные для маленькой страны деньги, кстати сказать, она, скорее всего, вернуть не сможет никогда. А если учесть, что основные разрушения в ходе войны были нанесены именно военной инфраструктуре Грузии, а также тот факт, что стороны конфликта (Грузия – с одной стороны, и Южная Осетия и Абхазия – с другой стороны) сейчас разведены российскими миротворцами и наблюдателями ЕС, казалось бы, никакой необходимости срочного восстановления этой (военной) инфраструктуры нет. Так зачем же и на что же такие деньги?
 
Понятно – на «поддержание демократии». Но и здесь стоит присмотреться повнимательнее, причем, не только к оценкам этой «демократии», например, российской стороной, но и к оценкам тех, кто собственно и дает деньги. Европейцы, вынужденно отдавая дань степени реальной авторитарности грузинского режима и, тем не менее, давая деньги, недвусмысленно сопровождают это «надеждами» на «развитие демократических процессов», «большую свободу СМИ» и прекращение «давления на оппозицию». Все хорошо, все понятно, кроме одного: почему бы на тех же основаниях, но с теми же оговорками не начать давать деньги, например, Ирану?
 
Понятно почему: отделяйте подлинное от мнимого. В данном случае – подлинные причины «щедрости» от демагогических. Лидер Евросоюза проговорился: помогая Грузии мы помогаем себе, так как эта маленькая страна представляет для Европы стратегическую ценность. Что ж, понятно, мы не против того, чтобы Европа реализовывала собственные стратегические интересы, в том числе, в части диверсификации маршрутов поступления в нее энергоносителей. Но только тогда, будьте добры, не возражать и против того, чтобы Россия столь же последовательно реализовывала собственные стратегические интересы или, как минимум, защищала их тогда, когда вы на них наступаете. А вопросы демократии и прав человека здесь, к сожалению, абсолютно ни при чем.
 
…Что, кстати, блестяще подтверждается и примером Украины. Страна, как известно, существенно больше, чем Грузия. Соответственно, и подкормить ее в кризисный период тоже нужно пропорционально лучше. Как сообщают СМИ, Тимошенко уже обратилась в МВФ с просьбой о выделении кредита в пятнадцать миллиардов долларов. Интересно, дадут? Тем более, что по сравнению с Грузией (с учетом масштабов государств и экономики) – обращение весьма и весьма скромненькое. Только одно надо понимать: если дадут, то формально – на антикризисные меры в сфере экономики, реально же – на пресловутое «поддержание демократии», что означает втягивание в орбиту тех самых стратегических интересов США и Европы, ради реализации которых, как они сами признались, они и подкармливают сейчас столь щедро Грузию.
 
И здесь возникает вопрос: а где же Россия? Почему Россия покорно следует в фарватере антикризисных мер Запада, позволяя Западу спасать Украину на его (Запада) условиях? Ведь деньги в кризисный период Украине нужны не вообще, а, прежде всего, на решение энергетических проблем. Так, может быть, нужно предоставлять свой кредит, причем, в рублях – на закупку энергоносителей, разумеется, сопровождая это и своими политическими условиями?
 
Кстати, небезынтересно заметить и то, что подкормка Грузии (3,5 млрд. евро) – это почти в точности то, что просила сейчас от своей братской западной семьи Исландия (4 млрд. евро), но Исландии, несмотря на то, что там и с демократией, и с правами оппозиции, и даже со свободой СМИ все, вроде бы, без замечаний, тем не менее, отказали. Понятно, ничего личного – только большой стратегический бизнес.
 
Что в этой всей ситуации хотя бы немного обнадеживает, так это наконец-то переход от общих разговоров о создании в будущем «газового опек» к делу. Поздновато, конечно, надо было это делать раньше, невзирая ни на какие выражения недовольства со стороны США и ЕС. Более того: сделали бы это раньше (да плюс проявляли бы чуть больше самостоятельности и ответственности в собственной финансовой политике), может быть, при общем обрушении фондового рынка, и акции Газпрома не обвалились бы так решительно – у инвесторов было бы больше здравого понимания, что альтернативы-то все равно нет.
 
И дальше понятно, что нужно делать – что уже давно предлагалось, в том числе, автором этих строк: за союзом чисто экономическим, в условиях выражено враждебной реакции на него со стороны Запада, должен последовать и союз оборонительный – с тем, чтобы никто из потребителей чужих ресурсов не смел и пытаться навязать тем или иным членам нового союза свою волю в противовес нашим (поставщиков ресурсов) общим интересам. А достигнем той же степени консолидации и с другими крупнейшими поставщиками на мировой рынок газа, а затем и нефти, вот тут-то и наше место в Совете безопасности ООН обретен реальный, подлинный, а не только, мнимый, остаточный исторический смысл.