ТОЛЬКО ЗА ТО И ТОЛЬКО ЗА ЭТО
14.10.2017
(Три источника, три составных части антисемитизма)
29 сентября в телепрограмме «60 минут» в связи с очередной годовщиной чудовищной трагедии киевского Бабьего Яра было сказано много справедливых, гневных и скорбных слов. Однако, как бывало не раз и прежде, из содержания выступлений получалось, что это только еврейская трагедия. Между тем, давным-давно известно, что это трагедия киевлян всех национальностей. Даже Евгений Евтушенко, выдающийся юдофил ХХ и ХХI веков, в своём знаменитом стихотворении «Бабий Яр» писал:
Я здесь стою как будто у криницы,
Дающей веру в наше братство мне:
Здесь русские лежат и украинцы
С евреями лежат в одной земле…
Так эти строки и звучали в оратории Шостаковича.
Но я не об этом. В писаниях и выступлениях о войне, о её жертвах иные авторы еврейского происхождения, вольно или невольно обособляя судьбу своих соплеменников от общенародной трагедии, заявляют: нас-де фашисты преследовали и уничтожали только за то, что мы евреи. Признаться, мне давно не приходилось читать и слышать этот довод, когда-то очень частый, но в помянутой телепередаче его горячо и убеждённо твердил бывший депутат Госдумы, а ныне известный политик, сотрудник Национальной гвардии Александр Хинштейн: «Только за то, что евреи!.. Только за то!..» Образованный, умный человек, он убеждён, что это исключительно, чрезвычайно веский, неотразимый довод, обязывающий нас и весь мир чтить прежде всего и с особым чувством еврейские жертвы.
Да ведь за этим доводом отчётливо видно вот что: вы, русские, сопротивлялись, боролись, поэтому, естественно, вас немцы и расстреливали. Чего ж вы хотите? — на войне как на войне! А мы, евреи — мирные люди, вели себя прилично, ничего не имели против фашистов, но они нас только за то… Вот, мол, какие мы особенные и какая у нас особенно трагическая судьба… Да это же прямая клевета на своих соплеменников! На всех евреев-фронтовиков.
На самом деле немцы убивали евреев прежде всего за то, что они советские люди и вместе со всем советским народом давали отпор фашистам. А вы хотите их отделить, выделить, обособить. Зачем? В чьих интересах? И каково в стране, пережившей пять холокостов, вновь, вновь и вновь семьдесят лет слушать о еврейском холокосте. Езжайте в Америку, Англию или Францию, потери которых в войне ни у кого не превысили 300–400 тысяч душ, вот там, надо полагать, вам предоставят самые высокие трибуны.
Слышал ли А.Хинштейн что-нибудь хотя бы об Аджимушкайских каменоломнях под Керчью, где после прорыва немцами Крымского фронта в мае 1942 года под землёй укрылись тысяч 15–18 наших войск и мирного населения, жителей города и окрестностей — женщин, детей, стариков. 170 дней и ночей, испытывая голод и жажду, они предпринимали боевые вылазки, держали оборону, сопротивлялись до тех пор, пока немцы не пустили газы. И вместе с солдатами гибли дети, женщины, старики. Наверняка среди них были и евреи…
Т. Хинштейн наверняка знает слово «Катынь», но я не слышал, чтобы он уличил нашу власть в сотрудничестве по трагедии Катыни с Геббельсом, иначе как бы он оказался в Думе, а потом — в Нацгвардии! Но дошло ли до слуха гвардейца слово «Хатынь»? Это белорусская деревня, все жители которой — 149 человек, в том числе 74 детей — были заживо сожжены фашистами. И это — лишь одна из 818 белорусских деревень, всё население которых, вероятно, там были и евреи, было уничтожено фашистами.
И образованному еврею надо бы ещё знать, что советских евреев немцы с помощью местных прихвостней действительно истребляли, но не советских — далеко не всегда. Тут бывали и такие, например, истории. По данным «Энциклопедии Третьего рейха», еврей Эрхард Мильх был создателем и долгие годы руководителем люфтваффе (военной авиации), и его происхождение не помешало ему при Гитлере дослужился даже до генерал-фельдмаршала (с.287). А Геринг говаривал так: «Кто еврей, кто не еврей, решаю я!».
После войны у нас в плену оказалось более 10 тысяч евреев. А ещё — сколько было убито! Да в три раза больше — раненых. Сколько же получается и что это за люди? Откуда они? Да ведь немцы воевали не одни, а вместе почти со всей Европой. Как граждан Франции, Венгрии, Румынии, других стран этих евреев немцы не расстреляли «за одно то», а мобилизовали и отправили на наш фронт да, вероятно, и на запад, и там одни погибли, другие оказались в плену.
Образованному еврею хорошо бы знать и то, что фашисты прежде всего принялись за коммунистов и лишь потом — за евреев: знаменитый процесс над Георгием Димитровым по обвинению в поджоге рейхстага, на котором коммунист загнал в угол и снял штаны с фашиста Геринга, как обвинителя, начался 21 сентября 1933 года и продолжался три месяца, а антисемитскую «Хрустальную ночь», во время которой было убито 36 евреев, фашисты учинили через пять лет, с 9 на 10 ноября 1938 года. А до этого все пять лет в гитлеровской Германии, где, судя по числу разгромленных и сожжённых, было около 300 синагог, больше 800 магазинов и предприятий, принадлежавших евреям, никто их не трогал. А поводом к этой «ноченьке» послужило убийство 7 ноября в Париже польским евреем Гершелем Гриншпаном советника германского посольства.
Евреи не были главной целью и главной жертвой фашизма. Главным для них было хаусхоферовское «Lebens Raum» (жизненное пространство). А евреи никакого «пространства» не занимали, они жили среди других народов, государства Израиль ещё не было, да он по своей малости и не заинтересовал бы Гитлера. Подходящие пространства занимали славяне, больше всего — русские. Об очищении прежде всего от русских пространства до Урала немцы и мечтали, потому русские и были их главным врагом, подлежащим уничтожению. А евреев они истребляли, так сказать, попутно, заодно согласно своей расовой теории.
В безвозвратных потерях Великой Отечественной войне русские составляют 66,40%, евреи — 1,64% (Г.Ф. Кривошеев. Книга потерь. М., 2009. С.52).
Тот же юдофил Евтушенко был прав:
Самое подлое из лжесвидетельств —
Лжесвидетельство о войне.
Хотя сам этим и занимался. А довод Хинштейна ничто иное, как еврейский национализм в его не совсем пассивной форме. Но есть формы и весьма активные. Если одни твердят о безвинном истреблении фашистами мирных евреев, то другие стараются дополнить это сетованиями о несправедливости в дела награждения евреев на войне.
Вспоминается не столь давняя телепередача «Без ретуши» накануне очередного Дня Победы. Ведущий Сергей Торчинский говорил писателю Григорию Бакланову, герою передачи: «Я знал участника войны Гурвича. У него было два ордена Красного Знамени… Вам, фронтовику, известно, конечно, как трудно было человеку с такой фамилией получить две столь высокие награды…» Так и сказал: с такой, мол, трудной, непроходимой фамилией. Я замер. Ну, думаю, сейчас мой старый друг Гриша, однокашник по Литературному институту, врежет этой балаболке. Уж Гриша-то, писатель-фронтовик, еврей-интернационалист, знает правду.
Я ожидал, что он скажет примерно так: «Любезный Сергей Григорьевич, а не знаете ли вы другого Гурвича, члена партии с 1944 года? Он с такой точно непроходимой фамилией, как понимаете, да ещё с таким именем, как Семён Исаакович, получил на фронте не два, а четыре ордена Красного Знамени, да ещё орден Александра Невского, два ордена Отечественной войны первой степени, два ордена Красной Звезды, а в октябре 1944 года — Золотую Звезду Героя и орден Ленина. Неужто не слышали? Какой же вы еврей!.. Правда, дослужиться до генерал-полковника, как Давиду Абрамовичу Драгунскому, тем паче до генерала армии, как Якову Григорьевичу Крейзеру, Семёну Исааковичу не удалось, но полковника всё-таки получил. Как полезно подумать бы вам, милый Серёжа, о таких фактах, прежде чем лезть на экран со своими намёками, изобличающими олуха царя небесного…»
Впрочем, я был не совсем уверен, что Торчинский назвал Гурвича. Может быть, Гуревича? Тогда Бакланов мог сказать ему так: «Я, молодой человек, знаю двух Гуревичей — Михаила Львовича и Семёна Шоломовича. Вы кем в армии были — не кашеваром ли? Не по военторговской ли части? Или вовсе не служили? А Михаил Львович был артиллеристом, командовал батареей «сорокапяток». Слышали? Противотанковая пушчонка такая. Её на фронте звали «прощай, Родина!», ибо частенько выходила она на прямую наводку. И впрямь, 17 сентября 1943 года у деревни Тарасово на Смоленщине в обнимку со своей «сорокапяткой» попрощался Михаил Львович с Родиной. Но перед этим бой он вёл так доблестно, что тоже заслужил звание Героя. А Семён Шоломович был связистом. Звание Героя получил за мужество при форсировании Днепра… А знаете ли вы, кашевар, сколько всего евреев за годы войны удостоились звания Героя Советского Союза? В эти предпраздничные дни по одной программе вашего телевидения говорили: 135, по другой — 150. На самом деле 108. О, это немало! Один лишь Солженицын, звуковой разведчик, может уверять, что «на фронте Героя давали только отличникам боевой да политической подготовки». Есть среди евреев и дважды Герои, как упоминавшийся Д.А. Драгунский.
Но что же Бакланов, еврей-интернационалист? И он промолчал, он пропустил невежественно-лживую поджигательскую реплику Торчинского мимо ушей, словно это была всем давно известная истина, — что ж о ней рассусоливать. Взгляд у него был отсутствующий. Вот такие пустозвоны да молчальники и стонут: антисемитизм заел! Да кто же делает для этого больше, чем они? Вот так и дополняют они друг друга — Торчинский и Хинштейн.
А есть ещё третья высшая степень антисемитизма. Это такие, как М.Веллер, готовый в своё время расстрелять бы русского маршала Жукова; как Л.Улицкая, изображающая русских больными и вшивыми африканцами, которых надо еврейскими руками лечить; как А.Минкин, сожалеющий, что не Гитлер нас, а мы Гитлера пустили по ветру, да если бы ещё не в 45 году, а в 41-м, — о таких что же писать, их давно пора вместе с министром культуры и главой правительства поместить в зоопарке в одном вольере с орангутангами и кормить раз в неделю тараканами.
В.Бушин
29 сентября в телепрограмме «60 минут» в связи с очередной годовщиной чудовищной трагедии киевского Бабьего Яра было сказано много справедливых, гневных и скорбных слов. Однако, как бывало не раз и прежде, из содержания выступлений получалось, что это только еврейская трагедия. Между тем, давным-давно известно, что это трагедия киевлян всех национальностей. Даже Евгений Евтушенко, выдающийся юдофил ХХ и ХХI веков, в своём знаменитом стихотворении «Бабий Яр» писал:
Я здесь стою как будто у криницы,
Дающей веру в наше братство мне:
Здесь русские лежат и украинцы
С евреями лежат в одной земле…
Так эти строки и звучали в оратории Шостаковича.
Но я не об этом. В писаниях и выступлениях о войне, о её жертвах иные авторы еврейского происхождения, вольно или невольно обособляя судьбу своих соплеменников от общенародной трагедии, заявляют: нас-де фашисты преследовали и уничтожали только за то, что мы евреи. Признаться, мне давно не приходилось читать и слышать этот довод, когда-то очень частый, но в помянутой телепередаче его горячо и убеждённо твердил бывший депутат Госдумы, а ныне известный политик, сотрудник Национальной гвардии Александр Хинштейн: «Только за то, что евреи!.. Только за то!..» Образованный, умный человек, он убеждён, что это исключительно, чрезвычайно веский, неотразимый довод, обязывающий нас и весь мир чтить прежде всего и с особым чувством еврейские жертвы.
Да ведь за этим доводом отчётливо видно вот что: вы, русские, сопротивлялись, боролись, поэтому, естественно, вас немцы и расстреливали. Чего ж вы хотите? — на войне как на войне! А мы, евреи — мирные люди, вели себя прилично, ничего не имели против фашистов, но они нас только за то… Вот, мол, какие мы особенные и какая у нас особенно трагическая судьба… Да это же прямая клевета на своих соплеменников! На всех евреев-фронтовиков.
На самом деле немцы убивали евреев прежде всего за то, что они советские люди и вместе со всем советским народом давали отпор фашистам. А вы хотите их отделить, выделить, обособить. Зачем? В чьих интересах? И каково в стране, пережившей пять холокостов, вновь, вновь и вновь семьдесят лет слушать о еврейском холокосте. Езжайте в Америку, Англию или Францию, потери которых в войне ни у кого не превысили 300–400 тысяч душ, вот там, надо полагать, вам предоставят самые высокие трибуны.
Слышал ли А.Хинштейн что-нибудь хотя бы об Аджимушкайских каменоломнях под Керчью, где после прорыва немцами Крымского фронта в мае 1942 года под землёй укрылись тысяч 15–18 наших войск и мирного населения, жителей города и окрестностей — женщин, детей, стариков. 170 дней и ночей, испытывая голод и жажду, они предпринимали боевые вылазки, держали оборону, сопротивлялись до тех пор, пока немцы не пустили газы. И вместе с солдатами гибли дети, женщины, старики. Наверняка среди них были и евреи…
Т. Хинштейн наверняка знает слово «Катынь», но я не слышал, чтобы он уличил нашу власть в сотрудничестве по трагедии Катыни с Геббельсом, иначе как бы он оказался в Думе, а потом — в Нацгвардии! Но дошло ли до слуха гвардейца слово «Хатынь»? Это белорусская деревня, все жители которой — 149 человек, в том числе 74 детей — были заживо сожжены фашистами. И это — лишь одна из 818 белорусских деревень, всё население которых, вероятно, там были и евреи, было уничтожено фашистами.
И образованному еврею надо бы ещё знать, что советских евреев немцы с помощью местных прихвостней действительно истребляли, но не советских — далеко не всегда. Тут бывали и такие, например, истории. По данным «Энциклопедии Третьего рейха», еврей Эрхард Мильх был создателем и долгие годы руководителем люфтваффе (военной авиации), и его происхождение не помешало ему при Гитлере дослужился даже до генерал-фельдмаршала (с.287). А Геринг говаривал так: «Кто еврей, кто не еврей, решаю я!».
После войны у нас в плену оказалось более 10 тысяч евреев. А ещё — сколько было убито! Да в три раза больше — раненых. Сколько же получается и что это за люди? Откуда они? Да ведь немцы воевали не одни, а вместе почти со всей Европой. Как граждан Франции, Венгрии, Румынии, других стран этих евреев немцы не расстреляли «за одно то», а мобилизовали и отправили на наш фронт да, вероятно, и на запад, и там одни погибли, другие оказались в плену.
Образованному еврею хорошо бы знать и то, что фашисты прежде всего принялись за коммунистов и лишь потом — за евреев: знаменитый процесс над Георгием Димитровым по обвинению в поджоге рейхстага, на котором коммунист загнал в угол и снял штаны с фашиста Геринга, как обвинителя, начался 21 сентября 1933 года и продолжался три месяца, а антисемитскую «Хрустальную ночь», во время которой было убито 36 евреев, фашисты учинили через пять лет, с 9 на 10 ноября 1938 года. А до этого все пять лет в гитлеровской Германии, где, судя по числу разгромленных и сожжённых, было около 300 синагог, больше 800 магазинов и предприятий, принадлежавших евреям, никто их не трогал. А поводом к этой «ноченьке» послужило убийство 7 ноября в Париже польским евреем Гершелем Гриншпаном советника германского посольства.
Евреи не были главной целью и главной жертвой фашизма. Главным для них было хаусхоферовское «Lebens Raum» (жизненное пространство). А евреи никакого «пространства» не занимали, они жили среди других народов, государства Израиль ещё не было, да он по своей малости и не заинтересовал бы Гитлера. Подходящие пространства занимали славяне, больше всего — русские. Об очищении прежде всего от русских пространства до Урала немцы и мечтали, потому русские и были их главным врагом, подлежащим уничтожению. А евреев они истребляли, так сказать, попутно, заодно согласно своей расовой теории.
В безвозвратных потерях Великой Отечественной войне русские составляют 66,40%, евреи — 1,64% (Г.Ф. Кривошеев. Книга потерь. М., 2009. С.52).
Тот же юдофил Евтушенко был прав:
Самое подлое из лжесвидетельств —
Лжесвидетельство о войне.
Хотя сам этим и занимался. А довод Хинштейна ничто иное, как еврейский национализм в его не совсем пассивной форме. Но есть формы и весьма активные. Если одни твердят о безвинном истреблении фашистами мирных евреев, то другие стараются дополнить это сетованиями о несправедливости в дела награждения евреев на войне.
Вспоминается не столь давняя телепередача «Без ретуши» накануне очередного Дня Победы. Ведущий Сергей Торчинский говорил писателю Григорию Бакланову, герою передачи: «Я знал участника войны Гурвича. У него было два ордена Красного Знамени… Вам, фронтовику, известно, конечно, как трудно было человеку с такой фамилией получить две столь высокие награды…» Так и сказал: с такой, мол, трудной, непроходимой фамилией. Я замер. Ну, думаю, сейчас мой старый друг Гриша, однокашник по Литературному институту, врежет этой балаболке. Уж Гриша-то, писатель-фронтовик, еврей-интернационалист, знает правду.
Я ожидал, что он скажет примерно так: «Любезный Сергей Григорьевич, а не знаете ли вы другого Гурвича, члена партии с 1944 года? Он с такой точно непроходимой фамилией, как понимаете, да ещё с таким именем, как Семён Исаакович, получил на фронте не два, а четыре ордена Красного Знамени, да ещё орден Александра Невского, два ордена Отечественной войны первой степени, два ордена Красной Звезды, а в октябре 1944 года — Золотую Звезду Героя и орден Ленина. Неужто не слышали? Какой же вы еврей!.. Правда, дослужиться до генерал-полковника, как Давиду Абрамовичу Драгунскому, тем паче до генерала армии, как Якову Григорьевичу Крейзеру, Семёну Исааковичу не удалось, но полковника всё-таки получил. Как полезно подумать бы вам, милый Серёжа, о таких фактах, прежде чем лезть на экран со своими намёками, изобличающими олуха царя небесного…»
Впрочем, я был не совсем уверен, что Торчинский назвал Гурвича. Может быть, Гуревича? Тогда Бакланов мог сказать ему так: «Я, молодой человек, знаю двух Гуревичей — Михаила Львовича и Семёна Шоломовича. Вы кем в армии были — не кашеваром ли? Не по военторговской ли части? Или вовсе не служили? А Михаил Львович был артиллеристом, командовал батареей «сорокапяток». Слышали? Противотанковая пушчонка такая. Её на фронте звали «прощай, Родина!», ибо частенько выходила она на прямую наводку. И впрямь, 17 сентября 1943 года у деревни Тарасово на Смоленщине в обнимку со своей «сорокапяткой» попрощался Михаил Львович с Родиной. Но перед этим бой он вёл так доблестно, что тоже заслужил звание Героя. А Семён Шоломович был связистом. Звание Героя получил за мужество при форсировании Днепра… А знаете ли вы, кашевар, сколько всего евреев за годы войны удостоились звания Героя Советского Союза? В эти предпраздничные дни по одной программе вашего телевидения говорили: 135, по другой — 150. На самом деле 108. О, это немало! Один лишь Солженицын, звуковой разведчик, может уверять, что «на фронте Героя давали только отличникам боевой да политической подготовки». Есть среди евреев и дважды Герои, как упоминавшийся Д.А. Драгунский.
Но что же Бакланов, еврей-интернационалист? И он промолчал, он пропустил невежественно-лживую поджигательскую реплику Торчинского мимо ушей, словно это была всем давно известная истина, — что ж о ней рассусоливать. Взгляд у него был отсутствующий. Вот такие пустозвоны да молчальники и стонут: антисемитизм заел! Да кто же делает для этого больше, чем они? Вот так и дополняют они друг друга — Торчинский и Хинштейн.
А есть ещё третья высшая степень антисемитизма. Это такие, как М.Веллер, готовый в своё время расстрелять бы русского маршала Жукова; как Л.Улицкая, изображающая русских больными и вшивыми африканцами, которых надо еврейскими руками лечить; как А.Минкин, сожалеющий, что не Гитлер нас, а мы Гитлера пустили по ветру, да если бы ещё не в 45 году, а в 41-м, — о таких что же писать, их давно пора вместе с министром культуры и главой правительства поместить в зоопарке в одном вольере с орангутангами и кормить раз в неделю тараканами.
В.Бушин
Санкт-Петербург. Встреча с Юрием Болдыревым (26.09.2017)
Дебаты Игоря Стрелкова и Юрия Болдырева на канале РОЙ ТВ
