Стенограмма выступления Юрия Болдырева в Торгово-промышленной палате Российской Федерации

Бывший начальник контрольного управления Президента РФ, один из основателей Счетной Палаты Юрий Болдырев выступил 26 ноября в Торгово-промышленной палате на Всероссийском совещании руководителей металлургического и нефтегазового комплексов. Стенограмма выступления приводится ниже.

«Уважаемые коллеги! Наверное, неправильно начинать свое выступление со спора с предшествующим выступавшим уважаемым человеком, но я хотел бы внести небольшую коррективу, если только позволите.
 
Здесь в качестве оптимистических надежд была высказана идея, что если мы будем создавать совместные предприятия, это будет взаимовыгодно, это в какой-то степени решение. Не споря с этим никак, я только хочу обратить Ваше внимание, что это может быть решением только и исключительно в том случае, если таможенные механизмы протекции сохранятся.
 
И коль скоро здесь уважаемый председательствующий напомнил предысторию, и я напомню ситуацию 1995 года, когда мне пришлось выступать в Англии, в организации, аналогичной вот этим стенам, по-моему она тоже у них называется Торгово-промышленной палатой. Я тогда был Сопредседателем согласительной комиссии от Совета Федерации по закону «О соглашениях о разделе продукции» и выдержал серьезную атаку людей, прикрывавшихся либеральными лозунгами, но отстаивавших, естественно, интересы своих транснациональных корпораций и государств по обеспечению неограниченного доступа на нашу территорию и даже протекции для их оборудования на нашей территории. Ведь первая версия закона «О соглашениях о разделе продукции», о чем может быть кто-то уже не помнит, версия, которую нам удалось остановить в согласительной комиссии, не содержала не только протекции российскому оборудованию, но содержала прямую протекцию оборудованию зарубежному, ввозимому на территорию России. Так вот, что там было самое интересное: по окончании мероприятия, после атаки, когда начался фуршет, те же представители западных корпораций подходили и говорили уже совсем другие слова. Я даже привел этот диалог в своей книге — о том, как представитель одной чрезвычайно известной, крупной компании, производящей, в том числе, газоперекачивающие агрегаты, как утверждал ее руководитель – лучшие в мире газоперекачивающие агрегаты, компании, известной по не самым дешевым автомобилям, сказал прямо: «Я дивлюсь на вас. Вы — странные люди. Почему вы думаете, что мы придем к вам со своими инвестициями, если вы проводите такую бесхребетную политику. Ведь мы – частный бизнес, но заинтересованный в поддержке своего государства. И если мы начнем поставлять вам не готовую продукцию, а строить у вас свои заводы, мы лишимся поддержки нашего правительства. Мы демократическая страна. Мы должны иметь рабочие места у себя. А вот если вы установите такие таможенные барьеры, через которые никакую готовую продукцию мы ввести не сможем, и, в то же время, дадите возможность строить у Вас наши заводы, модернизировать ваши предприятия и т.д., тогда мы с удовольствием придем к Вам со своими инвестициями, будем строить, внедрять наши технологии и т.д., и наше правительство нас поддержит, потому, что оно будет знать, что никакого другого способа прихода на Ваш рынок у нас не было».
 
В этом смысле я не спорю с Вами, но я, даже в поддержку Вашего предыдущего тезиса, хочу сказать, что если мы вступим в ВТО так, как сегодня предполагается вступить, то и эта соломинка, предложенная Вами, нас не спасет. Переговоры с нами до момента вступления в ВТО все вести будут, все будут делать красивые глаза, соглашаться и т.д. Но как только мы эти шлюзы откроем – все. Если интересует рабочая сила — более дешевая, послушная и дисциплинированная — она есть в Китае, есть во Вьетнаме, где, кстати, мы же и создавали инфраструктуру недропользования, то есть мы не единственные, с кем можно строить совместные предприятия.
 
Теперь возвращаясь к сути мероприятия. Проект решения, к сожалению, вызывает у меня аналогию с тем, что раньше называли — тогда, когда Китай еще был непоследовательный и слабенький, помните, тогда была еще такая шутка – «1001-е последнее китайское предупреждение». Так вот то, что здесь записано, мне представляется похожим на 1001-ю последнюю просьбу и рекомендацию.
 
Прежде всего, кому адресовано? Правительству, но, наверное, не секрет, что наша политическая система такова, что если мы всерьез хотим к кому-то адресоваться, то адресовываться надо к Президенту. Если же Вы рассчитываете уговорить Грефа, Кудрина, Институт проблем переходного периода во главе с Гайдаром, убедить их, что все, о чем вы говорите, надо делать, или если Вы надеетесь их переиграть, я думаю здесь не должно быть никаких заблуждений. И вопрос не в каких-то конкретных поправках в законы — здесь много конкретных поправок, на которых я остановлюсь. Вопрос более фундаментальный, потому что и в поправках в законы нас тоже переиграют десять раз.
 
Вопрос более серьезный. Вообще, недропользование в России это — такой же бизнес, как написание компьютерной программы или торговля пирожками? Или это какой-то принципиально иной бизнес? Конечно, принципиально иной. Это извлечение и продажа невозобновляемых природных ресурсов. Но если так, то перед страной, перед Президентом, перед обществом, встает вопрос: должны ли мы на тех, кто занимается этим бизнесом и лишает наших детей и внуков соответствующих возможностей, налагать определенные обременения? И какие это должны быть обременения?
 
Перед обществом, государством, Президентом, должен стоять совершенно четкий и однозначный вопрос: в каком случае экспорт энергоресурсов является обоснованным? В любом случае? В случае, когда он позволяет нам сытно кушать, или в случае, когда он позволяет кому-то обогащаться? Или же экспорт невозобновляемых ресурсов для общества и государства, которое хочет выжить и развиваться, является обоснованным только в том случае, если эти ресурсы таким образом идут на развитие своей реальной экономики, не связанной с проеданием невозобновляемых ресурсов, то есть своего машиностроения, своих высоких технологий и т.д.?
 
Вот это — ключевая логика. Она до сих пор в нашей стране не признана как идеология общества, государства, правительства, президента. Не будет она признана – никакими частными уговорами, поправочками и т.д. мы дело не поправим. Будет это признано идеологией, господствующей в обществе — что нельзя проедать наследство, которое нам досталось от отцов и дедов и лишать его внуков, а нужно преобразовывать его в другую форму (в интеллектуальный потенциал, в машиностроение, в востребованность образования и т.д.) — тогда все юридические и технические вопросы вполне ясно, как решать.
 
Далее, когда я получил приглашение на конференцию там, в качестве одной из задач, было сформулировано: «Выработка позиции сообщества при вступлении в ВТО». Но в проекте решения я не увидел на эту тему вообще ничего. Для чего собрались?
 
Замечательное выступление Всеволода Яковлевича. Очень четко обрисовано, что нас ждет при вступлении в ВТО. Но у меня вопрос. А почему мы не обсуждаем УСЛОВИЯ вступления в ВТО? Какие условия для нас являются приемлемыми, а какие не являются? И тогда сразу следующий вопрос: а почему же нет доклада представителя правительства, который изложил бы, почему в такой-то сфере мы вот такие-то защитные меры в переговорах отстаиваем, а в этой ключевой, жизненно важной, от которой зависит завтра, в том числе, и обороноспособность страны и способность вообще сохранить все эти ресурсы в наших руках, мы не отстаиваем ничего? Почему в сфере сервиса, о которой здесь уже говорили, Китай при вступлении в ВТО отстоял для себя ряд протекционистских позиций (причем, какие — наверняка никто не знает?), а мы – нет? Нас – собравшихся здесь — никто не считает нужным даже информировать об этом. И мы – Россия — даже не ставим этот важнейший вопрос на переговорах о вступлении в ВТО. Вот ведь ключевая проблема.
 
Если с таким подходом согласны, то, наверное, один из основных пунктов в проекте решения должен быть связан именно с вопросом о приемлемых или неприемлемых для страны условиях вступления в ВТО. Не для Вас, как для производителей этого оборудования, а для всей страны. Потому, что от того, выиграете ли Вы эту битву или проиграете, зависит завтра востребованность молодых ребят, их рабочих рук, образования и т.д. Этот вопрос должен быть, с моей точки зрения, в проекте решения ключевым.
 
Дальше. О конкурентоспособности. Все, что говорилось, хорошо, самокритично. Но конкурентоспособности не бывает без конкурсов. Если даже «Газпром», о котором здесь отозвались, как о вершине в этом смысле, еще только планирует в этом году только 50 % закупок осуществить на конкурсе, о чем мы говорим? А остальные вообще никакой конкурс проводить либо не собираются, либо проводят его известным интересным способом…
 
И второе: конкурентоспособности не бывает в условиях, когда заказчик не заинтересован в снижении издержек. А, например, в системе соглашений о разделе продукции заказчик абсолютно не заинтересован в снижении издержек – ему все будет скомпенсировано нашей нефтью. Значит опять же ключевой вопрос не в частных поправках в законы, а в фундаментальной позиции.
 
Таким образом, если мы всерьез говорим о конкурентоспособности, то первое – обеспечение не 50-60%, а полной гарантии конкурсности при осушествлении закупок в такой сфере, как закупки оборудования для нефте- и газодобычи, переработки и транспортировки. Причем конкурсности не липовой, а с ясными, однозначными условиями и обоснованными требованиями. И второе – осуждение и в принципе отказ от механизма затратной экономики, когда списываются, как это принято в системе соглашений о разделе продукции, все затраты недропользователей. Конечно, мы сейчас можем ограничится только одной поправочкой на эту тему в закон о СРП, но завтра то же самое введут в лицензионную схему, и мы будем опять собираться и что-то обсуждать… Нет, нужно фиксировать фундаментальную позицию: категорическое недопущение этого затратного подхода, создающего паразитные, антиэкономические (с точки зрения интересов нашей экономики) и антиобщественные стимулы.
 
Дальше. Опять же надо разделять внешнюю и внутреннюю конкурентоспособность.
 
На внешних рынках конкурентоспособности достигать можно, но она не бывает просто так, вдруг из ничего, потому, что мы так вдруг исхитрились. Это требует нормального государственного управления, это требует нормального корпоративного управления, это требует серьезных инвестиционных ресурсов. Откуда они возьмутся?
 
Опять же хорошо известно, что наши конкуренты даже из самых либеральных стран получают в той или иной скрытой форме государственную поддержку. Подробно распространяться не буду, я думаю, что вы все это прекрасно знаете. В самых разных формах, вплоть до кредитов на закупки их оборудования и т.д. Значит откладываем вопрос о внешней конкурентоспособности. Для того, чтобы накопить хотя бы ресурсы для этого, если никто не хочет тратить на это резервы правительства, резервы Центробанка (110 мрд. долларов — они для чего-то другого нужнее, да?), нужны источники этих ресурсов.
 
Чтобы накопить эти ресурсы для обеспечения в будущем внешней конкурентоспособности, нужно на свою нефтегазовую отрасль наложить обременения. Иного источника ресурсов, сопоставимого по объемам, и изъятие средств из которого на эти цели абсолютно обоснованно, у нас нет и не будет.
 
Почему наши нефтяники и газовики так делают – не закупают наше? Да просто потому, что им это сегодня выгодно. И потому, что мы на уровне общества, государства, закона не заставили их закупать оборудование, произведенное на территории России, руками российских рабочих, а если то, что производится у нас, не удовлетворяет по качеству, инвестировать в развитие и совершенствование нашего производства. Если же мы это фиксируем как обязательное, да, могут быть определенные международные сложности, нами будут недовольны. Да, кого-то перестанут кормить из-за рубежа так щедро, как кормят сейчас… Но, может быть, мы получим какой-то свет в конце тоннеля? Может быть, мы увидим, что можем действовать так же, как норвежцы и китайцы, жестко связавшие доступ к своим природным ресурсам гарантированием заказов своему машиностроению, и с теми же вдохновляющими результатами?
 
Кстати, у нас сейчас модно говорить о необходимости восстановления нормального государственного управления. Так вот, в рамках этой моды, давайте запишем, что мы за восстановление нормального государственного управления, но такого, которое должно включать в себя, в качестве ключевых элементов, жесткое государственное управление монополистами, госпакетами акций в ключевых корпорациях, включая РАО ЕЭС России, «Газпром» и т.д. И всем, что связано с обременениями, если мы их установим, нефтегазовым комплексом, занимающимся извлечением невосполнимых природных ресурсов, государство также должно управлять.
 
Если мы вот эти основополагающие позиции жестко не зафиксируем, мы должны понимать, что тогда и дальше мы будем здесь собираться, мило беседовать, очень будем довольны своей самокритичностью и смелыми высказываниями, а поезд уйдет, и мы его не догоним.
 
И несколько замечаний по проекту решения.
 
Третий пункт очень важный: запретить выдачу лицензий на недропользование компаниям, зарегистрированным в оффшорных зонах. Но и следующий шаг тоже надо делать: запретить использование подрядчиков и в сервисе, и в производстве и поставках нефтегазового оборудования, зарегистрированных в оффшорных зонах. Это не менее важный пункт.
 
Далее, четвертый пункт, мне кажется, не совсем верно сформулирован. Норма в законе «О соглашениях о разделе продукции» о 70-процентной квоте для российского оборудования уже и так есть, но только в этот же закон внесена поправка о том, что при вступлении в ВТО эта норма снимается. Вопрос надо ставить о другом: о снятии этой последней поправки из закона, связанной со вступлением в ВТО – это первое. И второе, о чем я изначально сказал: нужно ставить вопрос о том, чтобы вступать в ВТО только на условиях, приемлемых для национальной промышленности.
 
Далее. Вот есть пункты седьмой и восьмой: «При согласовании в Правительстве РФ инвестиционных программ естественных монополий, проводить анализ предстоящих закупок продукции.» и «Поручить представителям государства в органах управления нефтегазовыми компаниями принимать меры, необходимые для обеспечения прозрачности закупок промышленной продукции». Мне кажется, это — какая-то беззубая просьба. Вопрос должен звучать совершенно иначе: для естественных монополий есть все основания законодательно установить приоритетность закупок отечественной продукции.
 
В другом месте где-то в проекте решения говорится о необходимости распространить на закупку для нефтегазовой отрасли тот же порядок, что и для госзакупок. Это не поможет. У нас масса госзакупок осуществляется по импорту совершенно необоснованно. То есть, нужно говорить по существу и прописывать суть предложений более подробно.
 
Ведь что такое госзакупки у нас, и что это, например, в США? В США приложением к отчету об исполнении бюджета является перечень всех контрактов и их обоснование стоимостью более 10 000 долларов — всего лишь. Полный перечень. Понимаете разницу? Значит, если мы просто скажем, что должен действовать один и тот же порядок – это не даст нам ничего. Нужно говорить о самом этом порядке.
 
Теперь девятый пункт: «Внести в федеральное налоговое законодательство изменения и дополнения, направленные на освобождение от налога на прибыль той части прибыли, которая предназначается для технического перевооружения предприятий». Прекрасно – эти деньги будут уходить на зарубежное оборудование… Значит, нужно формулировать более четко: на техническое перевооружение предприятий продукцией, произведенной в Российской Федерации… Так?
 
Далее второй раздел: «Рекомендации руководству компаний металлургического и нефтегазового комплексов». Я верю, что там работают наши же замечательные, прекрасные, душевные люди, которые нас с Вами и страну пожалеют, но тем не менее, если им выгодно другое, они будут действовать образом, совершенно противоположным тому, что Вы сформулировали в этих рекомендациях. Все, что здесь сформулировано, нужно переносить в предложения о жестких нормах российского законодательства. Иначе это, извините, пустое сотрясание воздуха.
 
И последнее. Мне, конечно, легко говорить, как человеку со стороны: я вышел, высказал предложения, покритиковал, довольный сел. Вам же работать — конечно, тяжелее. Работать в промышленности, нести ответственность за коллективы и осознавать, что завтра эти коллективы могут просто лишиться работы. Что ж, спасибо вам за вашу работу и мужества вам».