ДИВЕРСИФИКАЦИЯ: МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?

Стенограмма Второго круглого стола серии «Диверсификация российской экономики», прошедшего 10.02.2010 в Доме экономиста (Москва) по инициативе Виктора Бирюкова и при поддержке журнала «Наша власть: дела и лица».
 
To see the English language abstract click here.
 
Ведущий круглого стола – член президиума Вольного экономического общества России, главный редактор журнала «Наша власть: дела и лица» Александр Новиков.

Болдырев Ю.Ю. Спасибо, уважаемые коллеги. Для меня тоже большая честь выступать в этой аудитории. Конечно, каждому из нас есть что рассказать что-то свое. Но мне кажется, мы собрались прежде всего для того, чтобы обсудить доклад [«Диверсификация российской экономики – миф или реальность?»], над которым уважаемый Руслан Семенович [Гринберг] трудился и старался нас заинтересовать своим докладом, поэтому я бы начал с этого. Мне представляется очень правильным, что Руслан Семенович начал не с диверсификации, а с проблемы примитивизации нашей экономики. Если речь о диверсификации, то все просто: пока есть нефть, мы качаем нефть и ни о чем не думаем. Если завтра скажут, что нефть будет всегда и что нефть всегда будет дорогая, то вроде и вопрос диверсификации снимается. И тогда зачем мы здесь вообще сидим? Все ведь хорошо, надежно. Если наш банк надежен, значит, незачем диверсифицировать наши вложения. Проблема диверсификации – это же совсем другая проблема. Проблема, связанная с тем, что прежде всего неуклонно деградирует человеческий капитал. Это не вопрос сиюминутной способности – выдержите ли вы, если завтра перестанут покупать нефть? Это вопрос о том, насколько структура общества, характер труда позволяют нам завтра ответить на совершенно неизвестные сегодня вызовы. Мы не знаем, с какой проблемой мы завтра столкнемся. Главная проблема – проблема даже не деградации производства, а деградации человеческого капитала. И соответственно в этой связи цель диверсификации – уйти от его примитивизации. Если говорить в терминах либеральной экономики, цель диверсификации – преумножать человеческий капитал. Это совсем другая цель, совсем другая постановка вопроса. Теперь об авторитарной, или либеральной, или какой-то демократической модернизации. Ну, здесь я согласен с Михаилом Геннадьевичем [Делягиным]: уровень реальной авторитарности нашей нынешней политической системы в принципе при наличии воли к структурным реформам вполне позволяет модернизацию сделать. Покажите мне кого-то, кто этому мешает, кроме самой структуры коалиции нынешней власти с нынешним крупным капиталом. Строго говоря, никто больше ведь не мешает, ничто больше и слова-то сказать не может. Здесь, конечно, мы упираемся в главную проблему – проблему субъектности, проблему генезиса капитала. Проблема ведь не в том, что в Китае более авторитарный режим или что там коммунистическая партия одна и там расстреливают за что-то; проблема совершенно в другом. Говоря о генезисе капитала, я не имею в виду тот бизнес, который нарабатывает благосостояние трудом, например, ищет способы преумножить поголовье скота в Забайкалье и получить за счет этого прибыль. Я имею в виду тот бизнес, который у нас самый крупный и имеет возможность оказывать влияние на принятие решений. В Китае этот бизнес, как правило, стал крупным благодаря предшествующему честному служению своей родине и получению права дальше начать управлять государственными пакетами акций, долями, паями и так далее. Он благодарен своей стране за то, что стал сильным и богатым; будет страна – и он будет оставаться таковым, будет прирастать; не будет страны – и он будет ничто. У него это [понимание] в глубине сознания. У нас весь самый крупный капитал, к сожалению, – а это капитал, оказывающий влияние на принятие решений, – создан благодаря обману, мошенничеству, воровству, разграблению государства, и он боится порядка в государстве. Он не чувствует, что если завтра будет сильное государство, он будет еще сильней. Он думает, что если завтра будет сильное государство, у меня все отберут и ничего не будет; вот ведь проблема. Не потому что собираются отобрать, а потому что у него генезис такой. Еще раз: самая главная проблема – в субъектности. Кто субъект принятия решений о направлениях модернизации, механизмах модернизации и тому подобном. Далее. Когда мы говорим, что у нас авторитаризма достаточно для проведения реформ, мы подразумевает, что они там, наверху, как топнут ногой, все тут же забегают, зашевелятся и так далее. Но при этом мы упускаем из виду сам характер базы, характер основы их власти. А основа их власти подразумевает, что они не топнут ногой: «Прекрати воровать!», «Прекрати кормиться со своего региона!», «Прекрати кормиться со своей отрасли!» и так далее. Могут ли они попробовать именно так топнуть ногой? Да, теоретически могут. Но прежде им предстоит начать выращивать альтернативную социально-экономическую базу – ту, которая свое богатство заработала честным трудом не вопреки государству. Мне кажется, вот это ключевая проблема: если кто-то там наверху действительно чего-то такое хочет, он должен прежде всего думать о смене характера своей социально-экономической базы. Могут ли они рассчитывать на то, что перевоспитают, условно говоря, олигархат? Я не знаю, я там с ними не сижу. Либо они должны найти способ как-то договориться с олигархатом о том, что с завтрашнего дня, ребята, начинаем иначе, либо они должны воспитать новую социально-экономическую базу. В чем проблема главная дальнейшая модернизации, перехода к высоким технологиям и так далее? Нет в мире идиотов трудиться за просто так. К примеру, я сегодня имею возможность получать сверхприбыли от продажи природных ресурсов, имею возможность получать сверхприбыли от финансовых махинаций, имею возможность участвовать в так называемых антикризисных программах, то есть в спасении ростовщиков за счет всего остального общества. Если у меня только есть такая возможность, я никогда не вложу реальные деньги в рискованные проекты в сфере высоких технологий – я же не идиот! Невозможно строить какую бы то ни было программу реструктуризации экономики в расчете на идиотов. Значит, если вы хотите всерьез, чтобы кто-то вкладывал деньги в сложные, высокотехнологичные отрасли экономики, вы должны, извините, пресечь возможности получать прибыли более легким путем. Никакого другого пути заставить течь деньги в высокорискованные, долгосрочные проекты с длительным циклом финансирования просто не существует. Либо это прямые государственные инвестиции в рамках того, о чем Руслан Семенович [Гринберг в докладе «Диверсификация российской экономики – миф или реальность?»] сказал, – прямое натуральное планирование, прямые задания, административные меры, — либо, пожалуйста, рыночный механизм, но с пресечением какой бы то ни было возможности получать прибыли и сверхприбыли на чем-либо ином. Вот и все. Теперь следующий вопрос, он здесь подробно обсуждался. Будет ли выгодно разводить, скажем, крупный рогатый скот в Забайкалье? Я должен сказать, что исторически люди расселялись по Земле таким образом, каким они расселились, не потому, что они выбрали самую лучшую землю. А потому, что их откуда-то гнали, где-то было перенаселено. Они, возможно, и хотели бы вернуться в Индию – мы вроде бы индоевропейская цивилизация, да? – но там перенаселено, там нас никто не ждет. Соответственно, и мы живем здесь не потому что такие вот дурачки, а потому что так исторически случилось. И всерьез рассматривать вопрос о том, где выгоднее производить говядину, здесь или в Аргентине, совершенно бессмысленно. В Аргентине выгоднее. Открытая экономика – это уничтожение исторически возникшего расселения людей. Открытая экономика неминуемо в конечном счете уничтожит наше сельское хозяйство. Не я это открыл, не я это придумал. Японии категорически невыгодно производить рис. Но Япония же не пытается конкурировать в производстве риса по цене с Таиландом или с Вьетнамом — это абсурд, бессмыслица. Для того, чтобы диверсифицировать экономику в части сельского хозяйства, других традиционных отраслей, необходимо их поддерживать, не рассчитывая на рыночную конкуренцию. Поддерживать на уровне не худшем, чем у соседей, это абсолютно безусловная вещь. Мы не знаем завтрашних вызовов, а вы [Виктор Степанович Бирюков] их предвидите. И, наверное, последнее. Исторически мы оказались не в Африке, не в Латинской Америке, у нас хуже климат. Но прошу прощения, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: там, где хуже климат, рентабельным может быть только нечто сложное, наукоемкое, высокотехнологичное. Чем больше ума вы вкладываете в единицу произведенной продукции, тем меньше на стоимость вашей продукции влияет климат – все, точка! Значит, смотрите, совпадают две постановки вопроса. Одна постановка вопроса: цель диверсификации и депримитивизации – повышение стоимости нашего человеческого капитала. А вторая постановка вопроса – то, о чем я только что сказал: в наших условиях рассчитывать на что-то другое мы в принципе не можем. И третье. Вот мы сидим в зале Вольного экономического общества, учрежденного императрицей и невольно вглядываемся в историю. Так случилось, что бывало авторитарное или неавторитарное правление, но в России цари, деспоты, тираны преумножали человеческий капитал. Они что-то уничтожали, а где-то преумножили интеллектуальный ресурс, создали Академию наук, создали передовые отрасли, к примеру, авиастроение. Авиастроение сильно не самолетами, а наличием людей, способных завтра решать научно-технические проблемы сопоставимого уровня. Это же главный задел! Значит, главная задача – сохранить и поднять это, сюда нужно вкладывать деньги. Независимо от того, насколько завтра наш самолет – Ту, Ил или произведенный совместно с Украиной Ан будет конкурентоспособным. Хочешь – не хочешь, и в этой части, если мы понимаем цели и задачи, нужно преумножать. И последнее. Хотел бы обратить ваше внимание на то, что сама система государственного управления, независимо от того, какие цели и задачи мы перед ней ставим, просто сыпется на глазах. Я это замечаю по совершенно элементарным вещам. Откройте антикризисную программу, которая публиковалась на сайте. Посмотрите, сколько там элементарных опечаток, ошибок, повторения строек и так далее. О чем это говорит? Это говорит о колоссальной деградации элементарного аппарата управления. Вот это мне кажется самой главной проблемой. Если есть какие-то субъекты, кому на стол ляжет ваш доклад [«Диверсификация российской экономики – миф или реальность?»], ляжет наше обсуждение, я хочу обратить внимание: начните наведение порядка со своего секретариата, совсем маленького, с элементарных редакторов, которые прежде чем вывесить на сайте от имени правительства проект программы, должны считать документ, а не считал, должен быть наказан жестоко. Без этого вообще ничего не будет… Почему я, когда был большим начальником, уж прошу прощения, первое что сделал, взял из оборонного института из Питера старшего или ведущего инженера, который считывал каждую буквочку? И указывал мне: Юрий Юрьевич, такой документ – а я тогда напрямую Ельцину представлял документы — Ельцину нельзя посылать, вот здесь надо исправить, а здесь — подправить. И я послушно правил. Никак иначе система управления вообще работать не может, какие бы задачи мы перед собой не ставили. Спасибо.