28 февраля 2003. Газета «Регион»: «Сахалинская пустыня: что осталось за кадром. Момент истины»

28 февраля 2003. Газета «Регион»: «Сахалинская пустыня: что осталось за кадром. Момент истины»

 

9 февраля на канале НТВ в программе «Национальная безопасность» была показана передача «Сахалинская пустыня». О том, что ее, предварительно широко разрекламировав, без всяких пояснений сняли с сахалинского эфира 19 декабря 2002 года, «Регион» уже писал (№ 1 от 10.01.2003). Но по центральным областям России передача тогда все же прошла. Почему так случилось – гадать не будем. Очевидно, причины были веские, коль программу задержали для сахалинцев на полтора месяца. За это время «Сахалинская пустыня» была заметно отредактирована. Мы внимательно сравнили «материковский» и «островной» варианты. И сегодня, как обещали, расскажем о том, что для сахалинцев осталось за кадром.
Но сначала о том, что было добавлено.

Во-первых, в передаче появились новые лица: губернатор Игорь Фархугдинов, глава представительства компании «Сахалин Энерджи» в Москве Елена Золотарева, бывший руководитель сахалинского комитета по охране природы Наталья Онищенко. Все трое пытались в кадре убедить нас, что разработка шельфовых проектов сулит сплошные выгоды, ведется с максимальной осторожностью, чтобы не нанести никакого вреда хрупкой природе острот. С этим не соглашались местные жители, особенно нивхи. Возражали и экологи, в частности – сотрудник Тихоокеанского центра охраны окружающей среды Довид Гордон. Его тоже не было в первоначальном варианте передачи.

Еще был добавлен сюжет, посвященный 5-летней судебной тяжбе охинского пенсионера Воскребенцева с компанией «Роснефть – Сахалинморнефтегаз». Много лет нефтяники заливали своими стоками дом и огород пожилого человека, и суд в итоге обязал компанию переселить Воскребенцева в новое жилье.

Показали и новые кадры: мертвую речку Охинку, которую местные жители давно переименовали в Нефтянку.

Следует признать: после редактирования передача не стала менее острой. В ней лишь аккуратно смещены акценты – меньше осталось резких слов в адрес иностранных компаний, работающих на шельфе. И некоторые выводы, сделанные ведущей и автором передачи Еленой Саркисян, прозвучали не так категорично. Например, фразу о том, что Сахалину постоянно угрожают природные бедствия, она в первом варианте закончила так: «А тут и еще одно несчастье случилось – на сахалинском шельфе найдена нефть». Сахалинцы этих слов не услышали.
Итак, вот что не вошло в островной вариант «Сахалинской пустыни». Тексты мы приводим в той последовательности, в какой они звучали в передаче.

Юрий БОЛДЫРЕВ, заместитель Председателя Счетной палаты РФ в 1998-2000 гг.: «Конкурсы на освоение самих месторождений правительством не проводились. То есть права на десятки миллиардов долларов, многие десятки миллиардов долларов, были переданы тем или иным, в данном случае оффшорным, компаниям, хотя в названии их и фигурируют названия известных материнских компаний. Это само по себе уже о чем-то говорит».

Елена САРКИСЯН: «Зарубежным инвесторам были предоставлены немалые льготы, например освобождение от налогов. А кроме того, было подписано Соглашение о разделе продукции, то есть часть добытой нефти принадлежит инвестору».

Е.САРКИСЯН (рассказывая о плавучей буровой платформе компании «Сахалин Энерджи»): «Двадцать лет назад, работая в Канаде, она называлась «Моликпак». Купленная по цене металлолома и отбуксированная к Сахалину, платформа обрела звучное имя «Витязь». И скромный панамский флаг».

Юлия ИВАЩЕНКО, эколог, завлабораторией Ярославского госуниверситета: «Вот, например, недавно мы видели очень худого кита, мы про себя называли его «скелетом». Для кита это просто ненормальное состояние. Если они были в одном месте, которое наиболее богатое, но, поскольку там есть какой-нибудь шум, они идут в другое место. Пусть там меньше еды, но там меньше шума».

Е.САРКИСЯН: «В жизни китов звуки играют огромную роль. Именно звуками они поддерживают связь между собой. По отраженным звукам определяют глубины и наличие корма.
Нефтеразведку можно назвать разведкой боем. Она начинается с сейсмической атаки. На дно сбрасывается взрывчатка. Во время взрывов, а они гремят с интервалом в пять секунд, компьютер на судне записывает эхо и выдает данные о наличии и запасах нефти».

Григорий ЦИДУЛКО, биолог, аспирант МГУ: «Сейсморазведка, если она проходит в том районе, где киты кормятся, естественно, заставляет их покинуть этот район. Потому что это слишком интенсивный звук, и для животных он не то что вреден, а просто они не могут его переносить».

Е.САРКИСЯН: «Постоянный шумовой стресс – далеко не все, что привнесли в жизнь залива нефтяники. При проходке скважин 70 тысяч тонн буровых отходов сбросили прямо в море, хотя это запрещено российскими законами. Но, как известно, строгость российских законов вполне компенсируется необязательностью их исполнения.
Да, десятки тысяч лет серые киты кормились здесь. И все было бы хорошо, если бы у них не появился пищевой конкурент. Здесь хочет кормиться другое млекопитающее – гомо сапиенс. Так что, похоже, серый кит обречен. Возможно, здесь есть очень простое объяснение – серый кит промысловым видом не является. Квоты на него, как на краба, горбушу или минтай, нельзя распределить, продать с аукциона. Значит, никакого навара. Но ведь и рыбу – товар, неплохо продаваемый, – нефтяники не пощадили».

Рейн ТАМБУЗЕР, председатель совета директоров компании «Сахалин Энерджи»: «Мы сбрасываем отходы бурения, которые из верхней части скважины, они не несут никакого экологического вреда. Это подтверждено различными тестами и испытаниями».

Е.САРКИСЯН (в кадре – съемки июня 1999 года, когда случился страшный замор в Пильтунском заливе, полоса погибшей сельди толщиной в полметра и шириной в шесть метров протянулась в длину на 12 километров): «Жаль, что до этой сельди не довели выводов о безвредности буровых отходов. Иначе она ни за что бы не пошла на такое массовое самоубийство. Подобного бедствия на Сахалине еще не было».

Е.САРКИСЯН (комментируя высказывание Ю.Болдырева о том, что в США нефтяные компании при освоении шельфа вынуждены применять более высокие стандарты безопасности работ): «Их можно понять – Мексиканский залив рядом с Америкой. Там не забалуешь. Да и защитники природы там куда сильнее и влиятельней, чем у нас. Вот недавно – только президент Джордж Буш собрался начать добычу нефти в арктическом национальном заповеднике на Аляске, как этот план был туг же заблокирован «зелеными».
Но давно замечено: если нефтяные компании не пускают в одно место, они тут же появляются в другом. Вот и оказался наш Сахалин крайним, самым слабым звеном.
Под нажимом нефтяников российские чиновники изменили статус северо-восточного шельфа Охотского моря».

Сергей БУТЫРИН, начальник Ногликской рыбинспекции: «Сама по себе эта первая категория говорит о том, что там отсутствует лосось. Но ведь все отлично понимают, что лосось идет, и он как раз идет через эти участки. Поэтому никак нельзя перевести категорию из высшей в низшую, пока есть здесь такая рыба. А рыба есть».

Е.САРКИСЯН: «Как говорят люди знающие и бывалые, чтобы провести такую операцию и понизить рыбную категорию района, нужно приложить немало сил и средств. Средства на исследования рыбных запасов в этом районе были выделены самими нефтяными компаниями, а вердикт об аннулировании своих же правил по охране биоресурсов в зоне буровых работ вынес Госкомитет по рыболовству Российской Федерации».

Е.САРКИСЯН, (комментируя слова сенатора Г.Горегляда о том, что российскому чиновнику труднее получить взятку у американцев – традиции у них другие): «Традиции у них действительно другие. Они их уважают. Сброс токсичных буровых отходов запрещен. Интересы морских обитателей соблюдают. Это у них на Аляске. А у нас на Сахалине по-другому. Например, компании, владеющие платформой «Витязь» – бывший «Моликпак», – зарегистрированы на Бермудских, Багамских и Каймановых островах, в оффшорных зонах. Эти фирмы – «дочери» нефтяных компаний-гигантов, но дочки уже взрослые, гуляют сами по себе. Так что в случае аварии никакой ответственности компания-мать не понесет, а дочки тихо скроются.
В США ничего подобного в принципе быть не может. Там оффшорной компании никогда бы не выдали лицензии на добычу нефти, потому что ей нечем отвечать за возможный ущерб. Да и нормы безопасности в Штатах куда строже, чем у нас».

Е.САРКИСЯН: «В освоении сахалинской нефти с помощью транснациональных корпораций мы, кажется, готовы пожертвовать и рыбой, и китами, и остатками здравого смысла и самоуважения. По СРП вся выручка от добытой и проданной нефти делится на две не очень равные части. До 70, а то и до 80 процентов идут участникам консорциума в возмещение расходов на освоение месторождений, причем в графу «возмещение затрат» природопользователь может внести все, что пожелает, и проверить это невозможно».
«В конце ноября международный консорциум «Сахалин Энерджи» сообщил, что реализация проекта «Сахалин-2» стоимостью восемь с половиной миллиардов долларов может быть приостановлена. Консорциум должен был построить два 800-километровых трубопровода – нефтяной и газовый, – которые бы соединили север Сахалина, где ведется добыча, с незамерзающим заливом Анива на юге острова. Участники проекта хотят сами контролировать трубопроводы. Их оппоненты считают, что это стало бы очередной льготой иностранным инвесторам. В свою очередь, «Сахалин Энерджи» опасается, что российские чиновники заставят их прокачивать нефть и продавать газ по регулируемым ценам».

Г.ГОРЕГЛЯД: «Они не уверены в стабильности нашей налоговой базы. Потому что мы имеем достаточно быстро развивающееся налоговое законодательство. И очень часто туда вносятся соответствующие коррективы, и, к сожалению, иногда эти коррективы распространяются и на ранее заключенные соглашения».

Ю.БОЛДЫРЕВ (комментируя мысль, что освоение шельфа в режиме СРП заранее предполагало немало опасностей): «В какой-то степени к сожалению, а в какой-то степени и к счастью, эти опасности реализовались. Почему к сожалению? Потому что Россия несет огромные ущербы. Почему к счастью? Потому что, если изучение того, что происходит на Сахалине, станет уроком для России, для общественного мнения, для парламента, для правительства на будущее, с тем, чтобы мы корректировали и законодательство о разделе продукции, и соответственно не заключали такие соглашения или заключали существенно иные, – это все-таки явится благом для России».

Прочтите внимательно последние слова Ю.Болдырева и вы поймете, почему их не дали услышать нам, сахалинцам. Смысл их таков: Сахалин вновь стал испытательным полигоном. Как и в XIX веке, когда здесь, создавая каторгу, ставили эксперимент: можно ли из бывших каторжников сделать поселян. Теперь на нашем острове проверяют, какую выгоду получит страна от непродуманных договоров с иностранными инвесторами. И насколько от них пострадают наша природа и жители. Конечно, сахалинцам было бы обидно услышать, что они вынуждены играть роль подопытных кроликов.
Только если мы не будем этого знать, то ими навсегда и останемся.

 

Владимир СЕМЕНЧИК, г. Южно-Сахалинск.
© «Регион», № 8(273), 28.02.03