РЕНТАБЕЛЬНОСТЬ ОППОЗИЦИИ

Социолог, кандидат политических наук, директор Института проблем глобализации Борис КАГАРЛИЦКИЙ, представил общественности аналитический доклад о политической коррупции, подготовленный им с коллегами по «контролигархическому фронту России».

– Борис Юльевич, доклад назван «Штормовое предупреждение». О чём оно предупреждает и кому адресовано?

 

– Предупреждение обществу, политическим партиям и власти. О новом явлении – политической коррупции.

 

Обществу и партиям – предупреждение о том, что назрела необходимость перемен, если хотите, революции внутри оппозиции. «Старорежимные» партии свой век отжили. Они давно уже не отвечают интересам народа. Ритуальные митинги и шествия, организуемые партийными верхами «к датам и по случаю», не меняют жизнь в стране к лучшему.

 

Предупреждение же власти – о критической массе недовольства и его причинах – необходимо, так как она тянет время, называя всё новые отдалённые сроки, когда жить будет лучше: 2008, 2010, 2015, 2020 годы и далее. А поколения уходят, молодёжь напряжена и боится будущего. Народ не может без конца находиться «в будущем», видя, как власть имущие вовсю пользуются настоящим. И никакие экономические причины или иные им не мешают.
 
Кстати, о большом психологическом напряжении в обществе (кроме материальных бед) говорят уже во всеуслышание.

 

«Не надо доводить народ до топора», – в интервью известной газете недавно сказал директор и худрук Театра на Таганке Юрий Любимов.

 

Председатель Конституционного суда В. Зорькин в одном из недавних выступлений резко заявил, что Россия не является социальным государством, хотя это и записано в Конституции, и если она не будет бороться с коррупцией, то мир будет бороться с Россией».

 

Примеры можно продолжить.

 

Нужно создавать не управляемые властью партии, а условия для рождения снизу реальных живых партий и их новых лидеров. А они есть на местах. Это и будет признаком демократии в стране. Такие партии могут прийти и к власти.

 

Смена партий во власти – тоже признак подлинной демократии.

 

Обществу пока говорят о другом – о «престолонаследии»: гадают, кого назовёт своим преемником президент. Между тем такой характер смены власти, введённый Ельциным, неконституционен. Он противоречит ст. 3,16 и главе 4-й о статусе и полномочиях президента.

 

– Оппозиционные партии: что они утратили и приобрели? Во что превратились?

 

– Утратили реальное представительство интересов населения, что привело к его гражданской деморализации, чувству собственного бессилия, безнадёжности, овладевающей людьми. Метаморфозы с их партиями – это одна из причин отсутствия в стране гражданского общества. Становится страшновато: на кого же можно народу положиться? Верить в доброго президента и добрых олигархов?

 

Партии катастрофически теряют доверие сторонников. Причём утрата доверия к оппозиционным партиям произошла в большей мере, чем к партии власти. Туда-то идут любители не «светлого будущего», а осязаемого «настоящего».

 

Известно, что число членов КПРФ снизилось с 500 тысяч человек до 180 тысяч – едва ли не втрое!

 

СПС и «Яблоко» вообще не набрали голосов на выборах даже для прохождения в Госдуму! И могут исчезнуть, что произойдёт для людей незаметно.

 

ЛДПР держится на шатких политических подмостках в известной мере благодаря модным сейчас шоу, в том числе политическим, которые без устали демонстрирует её лидер. О её оппозиционности можно спорить. В нужный момент она всегда поддерживает власть.

 

Оппозиционные партии превратились в высокорентабельный бизнес, который решает не проблемы простых людей, общества, а проблемы спонсоров, дающих деньги. Это включение их в партийные списки, лоббирование их же интересов при принятии законов (и мы видим, какие принимаются законы!). А также соблюдение собственного благополучия партийной верхушки, функционеров партий.

 

Политические технологии и коррупционные схемы у нас настолько неразделимы, что мы говорим уже о таком явлении, как политическая коррупция. Она – основная причина утраты доверия к оппозиционным партиям.

 

– Можно подтвердить это примерами?

 

– В докладе их приведено множество. Да они известны. Мы их брали из опубликованных официальных источников. Например, на выборах 2003 г. КПРФ включила в свой список целый ряд людей, чьи связи с олигархическими структурами ни для кого не были секретом.

 

Покупка мест в партийных списках не всегда связана с желанием спонсоров или их представителей принимать участие в партийной работе. Цель не та. Кстати, далеко не все кандидаты – спонсоры и прошли на выборах. Им обещано повторение – в 2007 году.

 

По спискам КПРФ в Госдуму прошёл крупный бизнесмен, владелец медиахолдинга Геннадий Семигин, который затем стал вице-спикером, а после скандальной борьбы за власть в КПРФ («не хочу быть простою дворянкой, хочу быть морскою царицей») взял да и организовал «свою» новую партию «Патриоты России».

 

Партия «Яблоко» на протяжении 13 лет говорит о разгуле коррупции, но берёт деньги у тех самых сил, борьбу с которыми декларирует.

 

Один из основателей «Яблока» – бывший заместитель председателя Счётной палаты РФ Ю. Болдырев – ушёл из партии, не смирившись с двойными стандартами в её работе. Он протестовал против лоббирования фракцией «Яблоко» закона о разделе продукции в интересах транснациональных корпораций. Болдырев помешал «яблочным» лоббистам передать на откуп иностранным корпорациям более 250 месторождений и участков недр – 40% (!) всех разведанных в стране запасов нефти. О лоббизме «своей» партии он написал книгу-приговор – «Похищение Евразии».

 

Ушли из «Яблока» Травкин, Дмитриева, Задорнов, Игрунов и другие менее известные политики – это сотни ушедших партийцев.

 

Ну а КПРФ сама разбирается с «отступниками» по принципу: «Кто не с нами – тот против нас». Одного из тех, кто принимал участие в подготовке данного доклада, содержащего критику этой партии, – А. Неживого исключили из КПРФ и Союза коммунистической молодёжи.

 

Избирательные кампании «правых» начиная с «Демократического выбора России» отличались дороговизной и размахом.

 

Если у «Яблока» теория о борьбе с коррупцией расходилась с практикой, то «правые» последовательно своей практикой подтверждали, что коррупция имеет право на существование. Они распространяли письма среди бизнесменов разного уровня о перечне благ, которые они могут получить от них в обмен на деньги. Действовали по принципу: «Каждый бизнесмен может и должен иметь своего (!) политика, а лучше партию». Вот что говорилось в таком письме, подписанном Егором Гайдаром, нарождающемуся классу предпринимателей: «…если же Ваше участие превысит 500 млн. руб. – в этом случае все аспекты нашего сотрудничества (!) будут обсуждены нами индивидуально. Если Вам неудобно перечислять деньги, но Вы готовы оплатить какие-либо расходы, я охотно встречусь с Вами, чтобы обсудить возможные варианты. Звоните мне без всяких церемоний».

 

Какие церемонии, если прокат в период выборов в Госдуму в 2004 г. знаменитого ролика «Лидеры СПС летят на самолёте» на Центральном телевидении в течение месяца обошёлся СПС в сумму от 3 до 5 миллионов долларов!
 
Избиратели – сторонники СПС сумели оценить природу и подоплёку такой их агитации и не голосовали за «свою» партию. Она набрала катастрофически мало голосов. Самолёт не только не помог ей «влететь» в Госдуму, но даже способствовал тому, что её четыре сопредседателя – Борис Немцов, Ирина Хакамада, Егор Гайдар и Анатолий Чубайс – вылетели из руководства партией. Правда, с мягкой посадкой – ушли в отставку.

 

Хакамада, привыкшая к смене своей партийной принадлежности, как к смене туалетов, вскоре обзавелась новой собственной партией. А Чубайс, делающий спонсорские дела в «тени», а финансовые – с помощью коробок из-под ксерокса, на деле продолжает руководить СПС, хотя главой её политсовета официально являет себя людям Никита Белых.

 

– Это всё игры верхушек партий, их создателей и спонсоров, а в каком положении при этом оказываются члены и сторонники партий? Они знают о том, от кого спонсорство и какова политическая плата за него?
 
– В том-то всё и дело, что члены партии, её сторонники не знают, какие политические решения принимаются, какова цена вопросов, кто и почему проходит по партийным спискам в Госдуму или законодательные собрания в регионах. Им бывает непонятно, почему их партия поддерживает тот или иной закон, который вовсе не в интересах народа.

 

Это ещё одна причина утраты доверия к оппозиционным партиям.

 

– Власть приложила руку к появлению политической коррупции и партийного бизнеса оппозиционных партий?

 

– Конечно. Если хотите, эти явления, поразившие оппозиционные партии, для них вынужденные: условия-то созданы властью.

 

Идёт постоянное удорожание избирательных кампаний. Увеличился размер избирательного округа – возросла цена избирательной кампании. Государство не предусматривает компенсаций средств, затраченных в ходе избирательных кампаний. А стоимость – колоссальная. Если партия власти имеет серьёзную опору на выборах – административный ресурс, то оппозиционные силы вынуждены искать деньги. Спонсоры же деньги «за красивые глаза» не дают. Как и любой взяткодатель.

 

Чтобы сохранить шансы на победу у партии власти, Центризбирком разрешает в регионах отменять графу «против всех» в бюллетенях. Она опасна тем, что явка избирателей на выборы снижается, то есть уменьшается и число голосов, которые могли быть отданы и за партию власти. При отмене графы такой фактор риска исчезает.

 

– Политическая коррупция – изобретение российское или мы и в этом случае берём пример с Запада?

 

– Политическая коррупция – изобретение не наше. Она существует в Западной Европе и ещё больше – в США. Но на Западе общество предпринимает усилия по очищению политики от коррупции. Один из путей для этого – принятие законов об уголовной ответственности за неё. И, конечно, создание условий для рождения подлинных, а не марионеточных оппозиционных партий.

 

 

– Но у нас ведь пока главное – борьба с экстремизмом. Под это понятие можно подверстать и оппозиционность. Слово «экстремист» иногда трактуется у нас как «несогласный с политикой власти».

 

– Но это разные явления. Если посмотреть в энциклопедический словарь, то экстремизм (от латинского extremus – крайний) – это приверженность к крайним взглядам, обычно в политике. А оппозиция – это партия или группа, выступающие вразрез с господствующим мнением в политике, что полностью соответствует статье 13 Конституции, предусматривающей: 1) «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной»; 2) «Признаются политическое многообразие, многопартийность и равенство общественных объединений перед законом».

 

Это и есть провозглашённая Конституцией в её преамбуле незыблемость демократической основы государственности России.

 

– Если власть не хочет иметь ещё и такую разновидность коррупции – политическую, то почему не принимают законодательные запреты для её процветания? Препятствий-то для этого нет.

 

– Да, пока за неё ответственность только моральная. Деньги получают вполне реально и незаконно, а отвечают только стыдливым покраснением лица. А то и этого нет. Безусловно, отсутствуют препятствия, чтобы были приняты законодательные запреты политической коррупции.

 

Что может сдерживать? Это желание власти иметь такие оппозиционные партии, как они есть. Ведь она создаёт видимость демократии: наличие оппозиции, которая не опасна для власти.
 
Это очень важно! Борьбу-то за власть нужно вести с нею же, а политическим коррупционерам (якобы борьбу ведущим!) всё равно, куда ехать – лишь бы сидеть за рулём.

 

Президент в Послании говорил о борьбе с коррупцией. Грозные кары на головы коррупционеров пообещал и премьер Фрадков. Но мы-то знаем, как велика дистанция от общих лозунгов до реальных мер и результатов. Сколько существует коррупция – столько говорится о мерах борьбы, создаются координационные советы, комиссии, выносятся решения.

 

А потом выясняется, что в органах, призванных возглавлять борьбу, сидят оборотни… Их отстраняют… с переводом на другую работу, которая ничем не хуже прежней. Генеральный прокурор Устинов тоже метал громы и молнии. А куда ушли шесть полных лет его прокурорской власти?

 

– Так что надеяться надо на пробуждение активного гражданского сознания в обществе?!

 

– Да. Но попробуем надеяться и на то, что власть тоже услышит наше «штормовое предупреждение».